Главная > Документ
ЗАПИСКАКОМИССИИПРЕЗИДИУМАЦККПССВПРЕЗИДИУМЦККПСС ОРЕЗУЛЬТАТАХРАБОТЫПОРАССЛЕДОВАНИЮПРИЧИНРЕПРЕССИЙ ИОБСТОЯТЕЛЬСТВПОЛИТИЧЕСКИХПРОЦЕССОВ 30-хГОДОВ
[Не позднее 18 февраля 1963 г.]1
В соответствии с постановлением Президиума ЦК КПСС от 19 января 1962 года представляем записку, в которой обобщены материалы проверки прошедших в 1934-1938 годах судебных процессов по делам «Ленинградского террористического зиновьевского центра», «Московского центра контрреволюционной зиновьевской организации», «Объединенного троцкистско-зиновьевского центра», «Антисоветского троцкистского центра», «Антисоветского фашистского военного заговора» и «Антисоветского право-троцкистского блока» и факты грубейших нарушений социалистической законности, относящиеся к периоду культа личности Сталина1.
Вопрос о нарушениях законности освещается лишь в части необоснованных репрессий по политическим обвинениям, проводившихся после 1 декабря 1934 года.
В основу записки положены материалы упомянутых выше судебных процессов и проверок по ним, документы, находящиеся в архивах ЦК КПСС и местных партийных органов, Верховного Совета и Совета Министров СССР, органов государственной безопасности и других учреждений, а также объяснения бывших сотрудников органов госбезопасности, работников прокуратуры, суда, партийного и советского аппарата.
* * *
В начале 30-х годов советский народ под руководством Коммунистической партии добился значительных успехов в осуществлении ленинского плана построения социализма в СССР.
В результате выполнения плана первой пятилетки в Советском Союзе была создана мощная индустрия. Под народное хозяйство страны подведена материально-техническая база, обеспечивавшая завершение технической реконструкции всех его отраслей на основе новой техники. В деревне победил колхозный строй. Советская власть получила прочную социалистическую базу в сельском хозяйстве. Развернувшееся наступление социализма по всему фронту увенчалось полным успехом. Социалистический сектор стал безраздельно господствующим во всех отраслях народного хозяйства. В стране был построен фундамент социализма.
В процессе коллективизации ликвидирован в основном последний и самый многочисленный в стране эксплуататорский класс — кулачество. Выдвинутый В.И.Лениным в начале нэпа вопрос «кто - кого» решен в пользу социализма. Колхозное крестьянство стало прочной опорой Советской власти. Расширилась и укрепилась социальная база диктатуры пролетариата. На основе общности интересов в строительстве социализма упрочился союз рабочего класса и крестьянства.
Возрос международный авторитет Советского Союза. Укрепилась его экономическая независимость от капиталистического мира. Поднялась оборонная мощь страны.
Все это свидетельствовало о победе генеральной линии партии - о претворении в жизнь ленинского плана построения социализма в СССР.
Успехи индустриализации и колхозного строительства явились результатом огромной организаторской и политической работы всей партии, самоотверженного труда рабочего класса, бедняцко-середняцких масс крестьянства и советской интеллигенции. Главную тяжесть в борьбе за генеральную линию партии, за осуществление социалистической реконструкции страны вынесли на своих плечах ленинские кадры партии. Достигнутые в социалистическом строительстве успехи стали возможными благодаря идейной и организационной сплоченности рядов партии на основе выработанной ею генеральной линии.
В период построения социализма коммунистическая партия вела острую борьбу против различных антиленинских течений и групп, ожесточенно сопротивлявшихся проведению генеральной линии партии. После смерти В. И. Ленина троцкистско-зиновьевская оппозиция открыто выступила против ленинского учения о возможности построения социализма в нашей стране. С целью захвата власти и изменения ленинской политики партии троцкисты пытались создать свою партию, устраивали тайные сборища, нелегально печатали и распространяли свои оппозиционные материалы, открыто выступали со своей программой на партийных и рабочих собраниях, а 7 ноября 1927 года организовали уличную демонстрацию.
К 1930 году партия покончила со всеми антиленинскими группировками в своих рядах. На XV съезде партия идейно и организационно разгромила антипартийный троцкистско-зиновьевский блок, вдохновителем которого был Троцкий. Активные участники этого блока были исключены из партии и сняты со всех ответственных постов, а Троцкий в 1929 году выслан за границу. В конце 1929 года партия идейно разгромила и изолировала группу правых оппортунистов во главе с Бухариным, Томским и Рыковым, линия которых вела к капитуляции перед кулацко-капиталистическими элементами, к срыву социалистического строительства. Под воздействием критики правые уклонисты отказались от своих взглядов, признали правильность генеральной линии партии, были оставлены в партии и продолжали занимать ответственные посты в государстве.
На проходившем летом 1930 года XVI съезде партии, вошедшем в историю как съезд развернутого наступления социализма по всему фронту, не было ни оппозиционных групп, ни оппозиционных выступлений. Съезд продемонстрировал монолитность рядов партии. Он подвел итог борьбы против оппозиционных групп в партии. В связи с разнузданной клеветнической кампанией на СССР и ВКП(б), развернутой Троцким за границей, XVI съезд партии констатировал, что троцкизм целиком скатился на контрреволюционные, меньшевистские позиции. Одновременно съезд подчеркнул, что главной опасностью в партии остается правый уклон, объективно представлявший агентуру кулачества в партии, и указал о несовместимости его взглядов с принадлежностью к ВКП(б).
К этому времени большинство исключенных из партии троцкистов и зиновьевцев, почти все лидеры бывшего троцкистско-зиновьевского блока, в том числе Зиновьев и Каменев, открыто осудившие троцкистскую платформу и признавшие правильность генеральной линии ВКП(б), были восстановлены в партии. Многие из них честно работали в партии и участвовали в социалистическом строительстве.
Восстановленные в партии бывшие оппозиционеры постоянно находились в поле зрения партийных организаций. За наиболее активными из них органами госбезопасности велось систематическое агентурное наблюдение. Как свидетельствуют имеющиеся материалы, никаких данных о существовании в 1930-1934 годах нелегальных контрреволюционных организаций, состоявших из бывших участников антипартийных групп, не было. Отмечались лишь случаи антисоветских проявлений со стороны отдельных озлобленных оппозиционеров.
Несмотря на то, что вопрос «кто - кого» в стране был в основном решен в пользу социализма, кулачество как класс ликвидировано и, следовательно, острота классовой борьбы в значительной мере ослабла, Сталин в своем докладе на январском Пленуме ЦК и ЦКК 1933 года выдвинул неправильный тезис, утверждая, что «рост мощи Советского государства будет усиливать сопротивление последних остатков умирающих классов» и что «они будут переходить от одних форм наскоков к другим, более резким формам наскоков». Одной из форм таких наскоков остатков враждебных классов, говорил Сталин, является вредительство в общественном хозяйстве. «На этой почве, - заявил Сталин, - могут ожить и зашевелиться разбитые группы старых контрреволюционных партий эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов центра и окраин, могут ожить и зашевелиться осколки контрреволюционных элементов из троцкистов и правых уклонистов... все это надо иметь в виду, если мы хотим покончить с этими элементами быстро и без особых жертв» (Сталин. «Вопросы ленинизма», издание 11, стр. 430).
К XVII съезду ВКП(б), состоявшемуся в январе 1934 года, постепенно сложился культ личности Сталина. Он проявлялся в том, что с именем Сталина связывались все успехи партии и народа в строительстве социализма. Сталин все больше отходил от ленинских норм партийной жизни, нарушал принцип коллективного руководства, выходил из-под контроля высших органов партии и ставил себя над ними, отрывался от масс. Отчетливее стали проявляться и отрицательные черты его характера, на которые в свое время указывал В.И.Ленин: грубость и бестактность в отношении к руководящим работникам партии, нетерпимость к критике, администрирование.
Сложившаяся в связи с культом личности ненормальная обстановка имела серьезные последствия для партии и государственного руководства.
Наиболее сильно и в самой уродливой форме культ личности Сталина сказался на состоянии законности и правопорядка в стране. Культ личности Сталина и создавшаяся в связи с этим обстановка породили грубейшие нарушения законности и необоснованные массовые репрессии. Произвол Сталина вызывал и поощрял произвол других. Массовые необоснованные репрессии, казни без суда и нормального следствия привели к гибели большого числа ни в чем не повинных коммунистов и беспартийных.
I. ЗЛОДЕЙСКОЕ УБИЙСТВО С.М.КИРОВА. НЕОБОСНОВАННЫЕ РЕПРЕССИИ ПРОТИВ БЫВШИХ ЗИНОВЬЕВЦЕВ И ТРОЦКИСТОВ
1 декабря 1934 года в 16 часов 30 минут в Ленинграде, в помещении Смольного, выстрелом из револьвера был убит один из виднейших деятелей коммунистической партии и советского государства, член Политбюро и секретарь ЦК ВКП(б), член Президиума ЦИК СССР, секретарь Ленинградского обкома партии Сергей Миронович Киров. Злодейское убийство С. М. Кирова совершил задержанный на месте преступления Николаев Л. В.
Сталин использовал это убийство как повод для организации расправы над идейными противниками в лице бывших оппозиционеров и над неугодными ему честными кадрами партии и государства. Последовавшие после убийства Кирова многочисленные аресты положили начало массовым необоснованным репрессиям и грубейшим нарушениям социалистической законности в стране.
Развертыванию массовых репрессий и беззакониям в значительной мере способствовало постановление ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года «О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов», которое явно противоречило Конституции СССР и принципам социалистического права2.
Постановление это, именовавшееся впоследствии «Законом от 1 декабря 1934 года», было выработано по инициативе Сталина в спешном порядке, в течение нескольких часов после поступления сообщения об убийстве Кирова, когда была известна только фамилия убийцы и отдельные обстоятельства совершенного преступления. Как свидетельствуют записи в книге учета приема Сталиным за 1 декабря 1934 года, в момент поступления этого сообщения в кабинете Сталина находились Молотов, Каганович, Ворошилов, Жданов и другие3. Введение в действие Закона от 1 декабря было оформлено постановлением Президиума ЦИК СССР, принятым опросным порядком, только через два дня. На обсуждение и утверждение сессией ЦИК СССР, как это требовалось по Конституции, данное постановление не вносилось, хотя и действовало как общесоюзный закон до апреля 1956 года4.
Законом от 1 декабря 1934 года предписывалось заканчивать следствие по делам о террористических организациях и террористических актах в десятидневный срок, слушать такие дела в суде без участия обвинения и защиты, кассационного обжалования и ходатайств осужденных о помиловании не допускать, приговоры о расстреле приводить в исполнение немедленно после их оглашения в суде.
Данный закон поставил органы НКВД в условия, при которых они фактически не могли глубоко и всесторонне расследовать такие сложные дела, как дела о террористической деятельности, и неизбежно допускали при этом серьезные ошибки. Эта ненормальная обстановка была использована проникшими в органы НКВД различного рода авантюристами, карьеристами и другими нечестными элементами, которые вместо выяснения фактических обстоятельств и установления объективной истины по следственным делам стали применять к арестованным незаконные методы воздействия и добиваться от лих вынужденных показаний о террористической деятельности. Многие прокуроры и судьи снизили требования к качеству расследования и стали санкционировать аресты и выносить суровые приговоры по явно неполноценным материалам.
Лишение «Законом от 1 декабря 1934 года» осужденных права кассационного обжалования и права подачи ходатайств о помиловании создавало обстановку бесконтрольности. Немедленное приведение приговоров о расстреле в исполнение исключало всякую возможность проверки обоснованности обвинения даже в тех случаях, когда подсудимый в судебном заседании отказывался от своих «признаний» и убедительно опровергал предъявленное ему обвинение.
1. Фальсификациядел «Ленинградскоготеррористическогозиновьевскогоцентра»и «Московскогоцентраконтрреволюционнойзиновьевскойорганизации»
В связи с убийством С.М.Кирова в Ленинград утром 2 декабря 1934 года прибыли Сталин, Молотов, Ворошилов, Жданов, Ежов и Косарев, а также большая группа оперативных работников НКВД СССР во главе с наркомом Ягодой и его заместителем Аграновым.
По прибытии в Ленинград Сталин и приехавшие с ним члены комиссии ознакомились с некоторыми материалами следствия и допросили террориста Николаева. Им были доложены также оперативные материалы на лиц, ранее разрабатывавшихся органами НКВД по подозрению в террористической деятельности, дела оперативного учета на бывших троцкистов, зиновьевцев и участников других оппозиционных групп. Во всех этих материалах никаких данных о причастности Николаева к оппозиционным группировкам не было. Имелись лишь сведения о том, что ранее он был знаком, причем только по службе, с некоторыми активными в прошлом зиновьевцами. Николаев, допрошенный после его ареста, также не дал никаких показаний о каком-либо своем участии в оппозиции или о связях с оппозиционерами. Не имелось данных об этом и в партийных архивах Ленинграда. Работники НКВД вначале склонны были рассматривать убийство Кирова как акцию, совершенную Николаевым по заданию иностранной разведки или белогвардейского подполья.
Несмотря на отсутствие материалов о связях Николаева с оппозицией, Сталин предложил работникам НКВД искать сообщников террориста Николаева среди зиновьевцев. О получении такой установки от Сталина говорил Ежов в выступлении на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году. Рассказывая о том, как проводилось следствие по делу об убийстве Кирова, Ежов заявил:
«Первое, - начал т. Сталин. Как сейчас помню, вызвал меня и Косарева и говорит: „Ищите убийц среди зиновьевцев";. Я должен сказать, что в это не верили чекисты и на всякий случай страховали себя еще кое-где и по другой линии, по линии иностранной – возможно там что-нибудь выскочит» (Архив ЦК КПСС, д. № 33, инв. № 6, опись В1/1, л. 145-146)5.
Позднее, в связи с передачей дел НКВД СССР в личном письме Сталину 5 февраля 1939 года Ежов, возвращаясь к этому вопросу, писал:
«При всех недостатках проведенного следствия по делу убийства С.М. Кирова... я все же выполнил ваше указание - искать врага среди зиновьевцев, тогда как чекисты всячески старались свернуть это дело на иностранную разведку и на этом ограничиться» (Архив ЦК КПСС, № П4470 от 10.11.1939 г.).
Возвратившись из Ленинграда, Сталин продолжал распространять выдвинутую им необоснованную версию. Он вызвал к себе редакторов газет «Правда» и «Известий» Мехлиса и Бухарина и объявил им, что Николаев является зиновьевцем6. По этому поводу Бухарин, не будучи еще арестованным, в заявлении в ЦК ВКП(б) от 12 января 1937 года писал:
«Я на второй, если не ошибаюсь, день знал о том, что Николаев - зиновьевец: и фамилию и зиновьевскую марку сообщил мне тов. Сталин, когда вызвал в ПБ...» (Материалы проверки дела «Ленинградского центра», т. 2, л. 165)7.
Об этом же на следующий день Бухарин показал и на очной ставке с Радеком в Политбюро ЦК ВКП(б), причем присутствовавший Сталин не возразил против такого заявления Бухарина, но уточнил, что «это было, скорее всего, на восьмой день»8.
В дальнейшем Сталин, следивший за ходом следствия по делу об убийстве Кирова, настойчиво требовал от органов НКВД выполнения его указаний. Для непосредственного руководства следствием в Ленинграде им был оставлен Ежов, являвшийся в то время секретарем ЦК ВКП(б). За время следствия Сталину было направлено до 260 протоколов допросов арестованных и значительное количество спецсообщений.
Выполняя установку Сталина, работники НКВД СССР Ягода, Агранов, Миронов, Люшков, Дмитриев, как непосредственные руководители и организаторы предварительного тельного следствия, используя методы провокации, шантажа и обмана, сделали все для того, чтобы искусственно связать злодейское убийство Кирова с деятельностью зиновьевской оппозиции, создать «доказательства» существования в Ленинграде и в Москве подпольных зиновьевских организаций и принадлежности к ним Николаева.
В архивно-следственном деле и в материалах дополнительной проверки имеются данные о том, что Николаев являлся человеком с неуравновешенной психикой и болезненной склонностью к возвеличиванию своей личности. Об этом, в частности, свидетельствуют дневники Николаева, показания его матери на следствии в 1934 году, данные медицинского осмотра Николаева при его поступлении на завод «Красный арсенал» в 1926 году, объяснения лиц, непосредственно соприкасавшихся с Николаевым после его ареста. В марте 1934 года за отказ от партийной мобилизации на транспорт первичной парторганизацией Николаев был исключен из партии и уволен из Ленинградского института истории ВКП(б), где работал инструктором. Хотя решение первичной парторганизации об исключении Николаева из партии вышестоящими партийными органами утверждено не было, и Николаеву был объявлен выговор, он, как это видно из его писем и дневников, считал, что его несправедливо обрекли на безработицу, опорочили, оттолкнули от партии.
Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что Николаев имел огнестрельное оружие и за подозрительное поведение на маршруте передвижения Кирова по городу Ленинграду задерживался сотрудниками органов НКВД. Например, при задержании 15 октября 1934 года он доставлялся в оперативный отдел УНКВД по Ленинградской области, откуда освобожден без каких-либо для него последствий. Проникнув 1 декабря 1934 года в Смольный, Николаев убил Кирова в коридоре обкома партии выстрелом из револьвера в затылок.
В деле, связанном с убийством С. М. Кирова, имеется ряд неясных вопросов. Это, прежде всего, вопросы об организации охраны С. М. Кирова, о гибели сотрудника oxраны Борисова, о задержании работниками НКВД Николаева до совершения им убийства и другие. По всем этим обстоятельствам в настоящее время проводится специальная проверка9.
Из материалов дела и проверки видно, что одним из поводов для ареста так называемых соучастников Николаева явился рапорт сотрудника НКВД Кацафы, охранявшего Николаева в тюремной камере. В этом рапорте, написанном 4 декабря 1934 года, он доложил Агранову, что Николаев во сне якобы произнес следующие слова:
«Если арестуют Котолынова, беспокоиться не надо, он человек волевой; а вот, если арестуют Шатского, - это мелюзга, он все выдаст» (Архив КГБ при СМ СССР, д. № ОВ-5, т. 1, л. 39).
Несмотря на явную нелепость и бессмысленность как этих слов, так и самого рапорта, Агранов немедленно по телеграфу доложил Сталину, что «агентурным» путем установлены «лучшие друзья» Николаева - бывший троцкист Котолынов и бывший анархист Шатский, «от которых он многому научился» (Архив КГБ, арх[ивное] следственное] дело № 100807, т. 15, л. 221-222).
Вскоре Котолынов и Шатский, являвшиеся в действительности бывшими зиновьевцами, были арестованы, а от Николаева получены показания о том, что связь с этими лицами повлияла на его решение совершить убийство Кирова.
С этого времени в Ленинграде, Москве и в других городах начались массовые аресты бывших зиновьевцев и участников некоторых других оппозиционных в прошлом групп. 16 декабря 1934 года были арестованы и этапированы в Ленинград проживавшие в Москве бывшие лидеры зиновьевской оппозиции Зиновьев Г. Е. и Каменев Л. Б.
Путем обмана, шантажа, обещаний сохранить жизнь и создания Николаеву привилегированных условий содержания под стражей (улучшенное питание, приготовлявшееся вне тюрьмы, фрукты, кондитерские изделия, папиросы высших сортов) работники НКВД в процессе следствия склонили Николаева к даче ложных показаний о причастности зиновьевской оппозиции к убийству Кирова и на оговор группы бывших зиновьевцев, арестованных по данному делу. В частности, от Николаева добились показаний о том, что он якобы являлся зиновьевцем, входил в подпольную террористическую группу, состоявшую из бывших оппозиционеров-зиновьевцев, и по ее заданию совершил террористический акт над Кировым. От него были также получены показания о преступной связи их группы с латвийским консулом в Ленинграде Бисенексом.
Для обвинения арестованных органы НКВД воспользовались также тем, что большинство из них участвовало в прошлом в зиновьевской оппозиции.
Так, Котолынов, Шатский, Румянцев, Левин, Мясников, Мандельштам, Сосицкий, Ханик, Звездов, Антонов и Толмазов в 1926-1928 годах были активными зиновьевцами, занимались антипартийной фракционной деятельностью, выступали на различных собраниях в защиту оппозиции, посещали нелегальные сборища, участвовали в распространении материалов зиновьевской оппозиции, а Котолынов, Румянцев и Толмазов, кроме того, возглавляли оппозицию в Ленинградской комсомольской организации. Во время работы XV съезда ВКП(б) и после за активную оппозиционную деятельность Котолынов, Левин, Румянцев, Шатский, Мандельштам, Мясников, Сосицкий и Ханик были исключены из партии, а на Антонова, Звездова и Толмазова наложены партийные взыскания. В 1928-1929 годах в связи с подачей заявлений об отходе от оппозиции все упомянутые выше лица, кроме Шатского, были восстановлены в партии. Однако и после разгрома партией зиновьевской оппозиции Румянцев, Левин и другие, изредка встречаясь между собой, иногда вели антипартийные разговоры, высказывались за возвращение Зиновьева и Каменева к партийному руководству, резко критиковали в узком кругу деятельность Сталина и некоторых других руководителей партии и советского государства. Такое их поведение было известно партийным органам и органам госбезопасности, возникал вопрос даже об аресте некоторых из этих лиц, но от этого воздерживались, в частности, потому, что против ареста возражал С.М.Киров.
Используя эти прошлые ошибки арестованных, следствие добилось от них признания моральной и политической ответственности за террористический акт, совершенный Николаевым как якобы зиновьевцем. Кроме того, от некоторых арестованных были получены неконкретные и противоречивые показания о наличии в Ленинграде и Москве подпольных центров зиновьевской оппозиции и об их участии в деятельности этих центров.
Материалы дела и проверки показывают, что обоснованным является только обвинение Николаева в совершении террористического акта. Другие же обвинения, выдвинутые против арестованных по делу «Ленинградского центра», объективного подтверждения в ходе расследования не нашли, а признания моральной и политической ответственности вообще не содержат состава преступления. Несмотря на это, было принято решение об окончании следствия по делу и проведении в Ленинграде судебного процесса.
21 декабря 1934 года Сталин по вопросам окончания следствия, организации и проведения судебного процесса принял Ягоду и Агранова, председателя Военной коллегии Верховного суда СССР Ульриха, Прокурора СССР Акулова и его заместителя Вышинского10. Одновременно Ягода и Агранов представили Сталину проект сообщения в печати о результатах следствия и передаче дела в Прокуратуру СССР для составления обвинительного заключения и направления в суд.
Сталин дважды правил текст проекта сообщения в печати. Он собственноручно исключил из состава «Ленинградского центра» Антонова и Звездова и вписал туда Румянцева и Николаева, хотя никто из арестованных членом «центра» Николаева не называл и сам он таких показаний не давал. Далее Сталин, вопреки материалам дела, возложил на «центр» главную роль в организации террористического акта, написав в сообщении, что «убийство тов. Кирова было совершено Николаевым по поручению террористического подпольного «Ленинградского центра». Из 23 арестованных, перечисленных в проекте, Сталин отобрал для судебного процесса 14 человек: Николаева Л.В., члена ВКП(б) с 1924 года; Котолынова И. И., члена ВКП(б) с 1921 года, студента Ленинградского индустриального института, в прошлом секретаря Выборгского райкома комсомола и члена ЦК ВЛКСМ; Румянцева В. В., члена ВКП(б) с 1920 года, работавшего в Ленинграде бухгалтером, в прошлом секретаря ЦК ВЛКСМ и Ленинградского губкома комсомола; Шатского Н.Н., состоявшего в ВКП(б) с 1923 до 1928 года, инженера; Ханика Л. О., члена ВКП(б) с 1920 года, зам. директора института; Мандельштама С. О., члена ВКП(б) с 1917 года, зав. сектором Гипромеза; Левина B.C., члена ВКП(б) с 1917 года, фармацевта; Мясникова Н.П., члена ВКП(б) с 1917 года, зам. зав. орготделом Ленсовета; Сосицкого Л. И., члена ВКП(б) с 1919 года, директора Ленинградского авторемонтного завода; Толмазова А. И., члена ВКП(б) с 1919 года, зам. директора завода «Красный путиловец», в прошлом секретаря Ленинградского губкома комсомола и члена бюро ЦК ВЛКСМ; Юскина И. Г., члена ВКП(б) с 1925 года, слушателя Ленинградской промакадемии; Соколова Г. В., члена ВКП(б) с 1931 года, слушателя Ленинградской военно-морской академии; Звездова В. И., члена ВКП(б) с 1923 года, студента Ленинградского индустриального института; Антонова Н. С., члена ВКП(б) с 1922 года, студента Ленинградского индустриального института.
Похожие документы:
Билеты и ответы для экзамена по отечественной истории
Документ... -политической жизни имел XX съезд КПСС (февраль 1956 г.). На съезде обсуждались отчет о работеЦК ... комиссией П.Н. Поспелова сведения о массовых расстрелах невинных людей и о депортации народов в 30—40-е годы. Причины массовых репрессий ...Процесс монополизации прессы
Документ... годы в СССР пришелся пик репрессий и террора, шли процессы ... ЦККПСС. В 70-е годы ... . Работапорасследованию облегчается ... обстоятельство, что политическая рентабельность серьезных вложений в них может иметь полезные экономические последствия. В результате ...Судоплатов павел анатольевич спецоперации лубянка и кремль 1930–1950 годы
Литература... обстоятельствамиполитических ... комиссиипорасследованию сталинских репрессий ... 30-х годах был профессор Казаков, его расстреляли в 1938 годупопроцессу Бухарина. Научно-исследовательские работыпо ... годаПрезидиумЦККПСС отменил свое решение от 12 июня по ...Судоплатов павел анатольевич спецоперации лубянка и кремль 1930–1950 годы
Документ... обстоятельствамиполитических ... комиссиипорасследованию сталинских репрессий ... 30-х годах был профессор Казаков, его расстреляли в 1938 годупопроцессу Бухарина. Научно-исследовательские работыпо ... годаПрезидиумЦККПСС отменил свое решение от 12 июня по ...Уполномоченный по правам человека в российской федерации российской федерации фонд первого президента россии издательство
Книга... записки, подготовленной порезультатам проверки, был очевиден. Пожалуй, впервые в документе ЦК в качестве причины плохой работы ... Политическиепроцессы30—50-х годов / Под общ. ред. А. Н. Яковлева. - М.: Политиздат, 1991. - 461 с. Путеводитель по ...