Главная > Документ
Систематически получая из НКВД так называемые «сводки важнейших показаний арестованных», Сталин на основании только этих материалов давал указания об арестах новых лиц.
Так, в сводке за 27 ноября 1937 года были приведены показания арестованных бывшего наркома связи СССР Халепского, полпреда СССР в Польше Давтяна, известного авиаконструктора Туполева, начальника отдела Госплана СССР Месяцева, члена Военного Совета Белорусского военного округа Мезиса, члена Военного Совета Армии особого, назначения Гринберга, начальника Автобронетанкового управления РККА Бокиса, военного атташе в Японии Ринка и других. Эти лица на допросах показали о «преступной деятельности» многих своих знакомых и сослуживцев. Читая эту сводку, Сталин дал указание НКВД арестовать из числа лиц, названных обвиняемыми, 51 человека и б человек взять на учет (Архив ЦК КПСС, д. № 4489, папка 2, л. 370-403).
По другой такой же сводке, в которой приводились показания арестованных заместителя директора астрономического института МГУ Штрауса, помощника начальника Главного управления кинопромышленности Сливкина, начальника Разведуправления РККА Берзина, командующего Харьковским военным округом Дубового и других, Сталин распорядился об аресте 48 человек. Против фамилий же лиц, о которых было сказано, что НКВД проводит проверку для решения вопроса об их аресте (полпред СССР в Дании Линде Ф. В., его жена - Линде В. и другие - всего десять человек), Сталин написал даже так: «Не «проверять», а арестовать нужно» (Архив ЦК КПСС, д. № 4489, папка 2, л. 495-506).
5 ноября 1937 года заведующий отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) Мехлис направил Сталину и другим секретарям ЦК ВКП(б) записку «о засоренности врагами» издательств. Сталин адресовал эту записку Ежову со следующей резолюцией:
«Нужно переарестовать всю огизовскую мразь» (Архив ЦК КПСС, д. № 4489, папка 2, л. 310-311).
В феврале 1938 года Ежов направил Сталину сообщение «О ходе ликвидации контрреволюционного эсеровского подполья и результатах следствия по эсерам». В этом сообщении указывалось, что УНКВД по Московской области, где начальником тогда был Заковский, сменивший Реденса, арестовано 156 человек, из них 11 членов ВКП(б). Ознакомившись с данным сообщением, Сталин написал:
«т. Заковский - не т. Реденс. Видно, что т. Заковский напал на жилу, как говорят золотопромышленники. Реденс, как чекист, не стоит левой ноги Заковского. Желаю успеха т. Заковскому. Нужно продолжать корчевку эсеров. Эсеры - большая опасность» (Архив ЦК КПСС, д. № 4489, папка 3, л. 18-32).
В архивах имеется много и других документов с подобными резолюциями и указаниями Сталина об арестах по непроверенным материалам.
Наряду со Сталиным в гибели многих честных советских людей повинны Молотов, Каганович, Маленков.
Молотов в течение продолжительного времени занимал высокое положение в партии и государстве и являлся после Сталина фактически вторым лицом в стране. Будучи с 1930 по 1941 год председателем СНК СССР, а позднее на других видных постах, он, как и Сталин, был организатором и прямым участником ничем не обоснованных массовых репрессий. Им лично были допущены тяжкие злоупотребления властью и грубейшие нарушения законности.
С согласия Молотова органами НКВД в 1937-1938 годах были арестованы нарком легкой промышленности РСФСР, член ЦК ВКП(б) Уханов К. В., председатель Дальневосточного крайисполкома Крутов Г.М., председатель Челябинского облисполкома Советников М. А., начальник «Кольстроя» Кондриков В. И., управляющий трестом «Апатит» Мозель И.М., управляющий трестом «Востоксталь» Седашев К. Г., профессор Чаянов А.В. и другие. Не без ведома Молотова были арестованы и многие ответственные работники аппарата Совнаркома Союза ССР (Могильный, Хлусер, Черносвитов и др.).
Установлены факты, когда Молотов являлся инициатором необоснованных арестов ответственных работников.
Так, 24 июня 1937 года на имя Сталина от руководящего работника угольной промышленности Саркисова поступило письмо, в котором говорилось, что член бюро Комиссии Советского Контроля при Совнаркоме СССР Ломов-Оппоков Г. И. якобы поддерживал дружеские отношения с арестованным Рыковым и входил в группу правых. На этом письме имеются следующие резолюции Сталина и Молотова: «Т[ова-ри]щу Молотову. Как быть? И. Стал[ин]». «За немедленный арест этой сволочи Ломова. В.Молотов». «Согласен. Ст[алин]» (Архив ЦК КПСС, д. № 4489, папка 1, л. 231-232).
На следующий день, 25 июня, Ломов-Оппоков, состоявший в ВКП(б) с 1903 года, был арестован, обвинен в принадлежности к организации правых и 2 сентября 1937 года расстрелян. В 1956 году он реабилитирован.
Нарком земледелия СССР Чернов 25 июня 1937 года краткой запиской сообщил Сталину, что, как ему стало известно от других лиц, его заместитель Гайстер А. И. хлопотал о разрешении на въезд из-за границы в СССР матери своей жены и что недавно арестована сестра его жены. Чернов просил поручить НКВД проверить эти сведения и, если факты подтвердятся, снять Гайстера с занимаемой должности. На записке Чернова Сталин написал: «т. Молотову. Как быть? Ст.». Молотов первоначально изложил следующую точку зрения: «По-моему, так и сделать, как предлагает т. Чернов. Молотов». Затем эту надпись он зачеркнул и окончательная резолюция на документе выглядит иначе: «Арестовать Гайстера, как изобличенного врага. В.Молотов». «За. И.Ст[алин]» (Архив ЦК КПСС, д. № 4489, папка 1, л. 233-234). 27 июня Гайстер был арестован и 29 октября 1937 года осужден к расстрелу. В настоящее время дело в отношении его прекращено за отсутствием состава преступления.
О том, с какой легкостью решал Молотов вопросы о судьбах людей, видно из его резолюции на письме Левина В. Л. - помощника заведующего отделом НКИД СССР и профессора Московского института права. В своем письме от 26 декабря 1937 года Левин просил Молотова не остаться безучастным к судьбе его отца — доктора Левина Л. Г., арестованного органами НКВД, и напоминал, что его отец в числе первых старых специалистов пошел на работу к Советскому правительству, лечил Ленина, Дзержинского, Куйбышева, Горького и других. Левин писал также, что он, Молотов, лично знал его отца, как врача. На письме Левина Молотов написал: «т. Ежову. Разве этот Левин все еще в НКИД, а не в НКВД? В. Молотов» (Материалы проверки дела «Право-троцкистского блока», т. 2, л. 146). 29 декабря того же года Левин В. Л. был арестован, ложно обвинен в шпионаже и в принадлежности к антисоветской организации и через несколько месяцев осужден к расстрелу. Дело на Левина в настоящее время прекращено, как сфальсифицированное.
28 января 1938 года Сталин написал записку следующего содержания:
«Членам ПБ: Молотову. Кагановичу. Ворошилову. Ввиду ряда изобличающих показаний считаю совершенно назревшим вопрос об аресте а) Куйбышева, б) Грибова, в) Ткачева (гражд[анская] авиация). Предлагаю арестовать их немедленно».
На этой записке имеется пометка: «т. Молотов — за, Ворошилов — за, Каганович -за» (Архив ЦК КПСС, д. № 4489, папка 3, л. 12-14). Названные в записке Куйбышев Н.В. — командующий Закавказским военным округом, Грибов С.Е. — командующий Северо-Кавказским военным округом и Ткачев И. Ф. — начальник Главного управления гражданского воздушного флота через несколько дней были арестованы и по сфальсифицированным обвинениям в июле-августе 1938 года расстреляны. В 1956 году они полностью реабилитированы.
Выступая 11 мая 1938 года на собрании партактива Главного управления гражданского воздушного флота, Молотов, оправдывая проводившиеся в стране массовые репрессии и похваляясь своим участием в них, заявил:
«...За последний год, отчасти за последнее время, мы принуждены были сменить не только какого-то там несчастного японского шпиона Ткачева, а гораздо более крупных руководящих работников - всех наркомов, секретарей обкомов, председателей областных исполкомов. Мы сменили очень большое количество людей... Мы пошли на то, что мы сменили не одного какого-то Ткачева, мы сменили сотни и тысячи не менее крупных работников... У нас в настоящее время нет ни одного промышленного наркома (у нас 7 промышленных наркоматов), который работал бы больше 7 месяцев...» (Архив ЦК КПСС, личный архив Молотова, д. № 166).
Каганович, будучи членом Политбюро и секретарем ЦК ВКП(б), в марте 1935 года был назначен на пост наркома путей сообщения, а в августе 1937 года по совместительству и наркомом тяжелой промышленности.
Возглавляя эти крупнейшие наркоматы, Каганович единолично снимал с постов и отдавал под суд руководящих работников транспорта и промышленности, совершенно необоснованно приписывая им обвинения в саботаже, вредительстве и диверсионной деятельности. За время его работы на транспорте, в 1936-1938 годах, арестовано по обвинению в антисоветской деятельности 13 заместителей наркома, ряд начальников центральных управлений НКПС и 65 начальников дорог (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 16, л. 210—238).
Так, на Томской железной дороге Каганович снял двух начальников дороги - Миронова и Ваньяна, которые вскоре были арестованы и по сфальсифицированным обвинениям во вредительстве осуждены к расстрелу. В 1956-1957 годах они реабилитированы. Кроме того, из числа работников той же дороги к 18 мая 1937 года было арестовано 306 человек по обвинению в контрреволюционных преступлениях (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 18, л. 51-55).
В архивах обнаружены 35 писем Кагановича в НКВД, в которых он возводил необоснованные тяжкие политические обвинения в отношении многих работников транспорта и требовал их немедленного ареста.
Например, 5 января 1937 года Каганович послал Ежову письмо следующего содержания:
«Мною были командированы на Пролетарский паровозоремонтный завод в г. Ленинград тт. Россов и Курицын. Тов. Россов вскрыл, что на заводе орудует шайка вредителей и мерзавцев, доведших завод до состояния провала.
Прошу Вас арестовать следующих лиц:
1. Беспяткина - бывшего технического директора завода и начальника сборного цеха,
2. Дервеля - заместителя начальника сборного цеха,
3. Дулина - планера сборного цеха,
4. Макарова - б[ыв]. начальника технического отдела,
5. Михайлова — заместителя начальника производственного отдела,
6. Владимирова — начальника ремонтного цеха,
7. Михайлова — руководителя конструкторской группы технического отдела и Преображенского — заместителя начальника завода по коммерческой части» (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 3, л. 10).
Все перечисленные лица были арестованы, из них Беспяткин, Макаров, Михайлов, Дервель, Дулин и Преображенский – расстреляны. На этом же заводе был арестован еще ряд инженерно-технических работников. В действительности, как теперь установлено, на этом заводе никакого вредительства не было, указанные выше лица арестованы и осуждены необоснованно, в связи с чем в 1956-1957 годах дела на них прекращены за отсутствием состава преступления.
15 июня 1937 года Каганович направил в НКВД следующее письмо:
«Технический директор Воронежского паровозоремонтного завода им. Дзержинского Кожан... в 1919г. Колчаком был арестован как руководитель восстания против Колчака. В бронепоезде атамана Калмыкова доставлен в Николо-Уссурийскую тюрьму, в которой находился до 1920 г. и по совершенно непонятной причине, несмотря на то, что был руководителем забастовки, председателем стачкома, был выпущен из тюрьмы. Этот факт дает основание подозревать Кожана в том, что он был завербован японской контрразведкой... Несмотря на многочисленные факты вредительства на Воронежском ПРЗ, Кожаном, начиная с 1935 г., не обнаружено, не разоблачено ни одного вредительского акта. Считаю необходимым Кожана А. А. арестовать» (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 3, л. 25).
Кожан А. А., член ВКП(б) с 1920 года, бывший рабочий, участник гражданской войны, закончивший затем рабфак и Московский институт инженеров транспорта, по клеветническому письму Кагановича был арестован и в апреле 1938 года расстрелян. В настоящее время он полностью реабилитирован.
Такую же преступную линию по истреблению кадров проводил Каганович, когда он стал наркомом тяжелой промышленности.
В своих многочисленных приказах Каганович требовал взяться за выкорчевывание вредительства и разоблачение вредителей. Вот некоторые выдержки из его приказов по Наркомтяжпрому:
«Высокая аварийность является результатом неудовлетворительной организации эксплуатации оборудования станций и сетей, вредительской деятельности врагов народа в энергосистемах и электростанциях и плохой работы по ликвидации последствий вредительства».
«Многие из руководящих работников черной металлургии до сих пор еще не понимают, что решительная и энергичная ликвидация последствий вредительства японо-немецких, троцкистско-бухаринских диверсантов и шпионов является основой для нового подъема работы заводов и всей черной металлургии в целом».
«...Вредительство в тресте «Челябуголь» полностью не выявлено, враги продолжают действовать».
«...Наркомтяжпром требует от всех честных людей в аппарате Донбассугля, чтобы они по-большевистски взялись за выкорчевывание охвостья разоблаченных вредителей, диверсантов и шпионов».
Каганович лично направлял в НКВД письма, в которых ошельмовал ряд руководящих работников Наркомтяжпрома и предлагал арестовать их.
Характерна в этом отношении судьба Мирошникова, члена ВКП(б) с 1917 года, участника гражданской войны, бывшего политработника Красной Армии, закончившего Промакадемию, работавшего заведующим сектором тяжелой промышленности ЦК ВКП(б), директором Днепропетровского алюминиевого завода, а с сентября 1937 года- начальником Главалюминия НКТП. В январе 1938 года Каганович снял его с занимаемой должности и написал в НКВД письмо следующего содержания:
«В свое время в протоколах допросов врагов народа, как на участника контрреволюционной организации указывалось на Мирошникова П. И., бывшего начальника Главалюминия НКТП, однако эти указания в то время не были достаточными для того, чтобы с ними можно было согласиться.
В настоящий момент краткая работа Мирошникова П. И. в качестве начальника Главалюминия убедила нас в том, что показания эти были правильны: как начальник главка он работал безобразно и недобросовестно, решения партии и правительства, касающиеся алюминиевой промышленности, срывал.
Сейчас Мирошников П. И. снят с поста начальника Главалюминия. Считаю, что его можно и нужно арестовать» (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 3, л. 67).
Мирошникова арестовали и по сфальсифицированным материалам осудили к 15 годам лишения свободы. Лишь в 1954 году он реабилитирован и восстановлен в партии.
Приказом от 19 июля 1938 года Каганович снял с поста начальника Главрезины Лукашина, обвинив его в том, что он «...ничего не сделал для очищения аппарата главка и заводов от чуждых и враждебных элементов и не принял мер к разоблачению вредительской работы в аппарате главка и на заводах» (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 2, л. 100).
Этим же приказом Каганович за непринятие мер к расследованию некоторых аварий якобы «явно диверсионного характера» снял с работы и. о. директора шинного завода Ярославского резино-асбестового комбината Афанасьева, а также ошельмовал заместителя начальника Главрезины Комарова. Вскоре Лукашин, Афанасьев и Комаров были арестованы. Тогда же с санкции Кагановича подверглись аресту директор НИИ резиновой промышленности Мадрагелов, его заместитель Чижевский, заместитель главного инженера «Резинопроекта» Буштуев и многие специалисты Ярославского резино-асбестового комбината. Большинство из них по сфальсифицированным обвинениям во вредительстве осуждены к расстрелу.
Каганович по необоснованным представлениям органов НКВД санкционировал аресты руководящих работников и специалистов угольной, нефтяной, энергетической и других отраслей промышленности. О своем согласии на арест он сообщал в НКВД в форме списков, включая в них по нескольку десятков человек. В один день, 31 мая 1938 года, Каганович направил Ежову четыре таких списка на 116 человек. Всего по спискам Каганович санкционировал арест, по неполным данным, свыше 800 работников тяжелой промышленности (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 9).
Большой урон партийным, советским и хозяйственным кадрам нанес Каганович при выездах в 1937 году в Киевскую, Ярославскую, Ивановскую, Западную области. Свою деятельность в этих областях Каганович начинал с огульных обвинений местных работников в деляческом подходе к выкорчевыванию врагов и требовал «вопросы разоблачения врагов» поднять на большую высоту. После этого следовали массовые исключения из партии и аресты невиновных лиц по обвинению в антисоветской деятельности.
В январе 1937 года Каганович выехал в Киев для разъяснения решения ЦК ВКП(б) «О неудовлетворительном партийном руководстве Киевского обкома КП(б)У и о недостатках в работе ЦК КП(б)У».
На собрании актива Киевской областной партийной организации Каганович выразил огульное политическое недоверие партийным работникам, заявив:
«Врагов... мы раскрыли сейчас довольно порядочно. Мы их не всех раскрыли еще, мы должны будем еще много работать, чтобы их раскрывать и дальше... руководишь парторганизацией, обкомом, сидишь в аппарате — знай, что враг есть, умей этого врага разоблачать и вскрывать, и не доверяй, а проверяй каждого, хотя бы даже и честного» (Архив ЦК КПСС, стенограмма выступления Кагановича, л. 38, 52).
Он ошельмовал тогда секретаря Киевского горкома партии Сапова, заведующего культпропотделом горкома Космана, заведующего ОРПО Киевского обкома Оленченко, его заместителя Берманта и других.
Каганович пригласил на это собрание областного партийного актива некую Николаенко, исключавшуюся в 1936 году из партии за распространение клеветнических заявлений на партийных и научных работников, и ей было предоставлено слово. В своей речи Николаенко предъявила политические обвинения многим ответственным работникам и сказала, что она пострадала за разоблачение «врагов». Каганович поддерживал ее возгласами: «Да здравствует большевистская ленинская правда», - и в своем выступлении изобразил Николаенко жертвой подрывной деятельности враждебных элементов, проникших в аппарат Киевской парторганизации. Он говорил:
«Это история буквально стоической борьбы преданного члена партии, верного партии человека, который по-большевистски, по-настоящему, по-сталински наступал и добивался правды и добился своей правды...Честь и слава товарищу Николаенко... Побольше нам таких людей, как тов. Николаенко. Побольше... Тогда у нас врагов будет меньше, тогда мы врагов будем искоренять успешнее...
...Я, как марксист, хочу разобраться, какой интерес и какая тут сила действовала, чтобы дело Николаенко так запутать... Первая сила — основная решающая сила, которая действовала - это контрреволюционная, троцкистская, вредительская, террористическая организация на идеологическом фронте... вторая сила, которая запутывала дело - это троцкисты, вредители в аппарате обкома и горкома» (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 13, л. 31, 33, 36).
Сталин также восхвалял Николаенко и ставил ее в пример. В своем выступлении на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года он сказал:
«Николаенко - это рядовой член партии... Целый год она подавала сигналы о неблагополучии в партийной организации в Киеве, разоблачала семейственность, мещанско-обывательский подход к работникам, зажим самокритики, засилье троцкистских вредителей. От нее отмахивались, как от назойливой мухи. Наконец, чтобы отбиться от нее, взяли и исключили ее из партии. Ни Киевская организация, ни ЦК КП(б)У не помогли ей добиться правды. Только вмешательство Центрального Комитета партии помогло распутать этот запутанный узел. А что выяснилось после разбора дела? Выяснилось, что Николаенко была права, а Киевская организация была неправа. Ни больше, ни меньше» (Архив ИМЛ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 612. Вып. III. Л. 95).
Так Каганович и Сталин создали Николаенко ложный авторитет. В действительности оказалось, что она является злостной клеветницей. Еще в 1935 году Николаенко представила органам НКВД вымышленную схему контрреволюционной организации, в которую входили якобы многие руководящие работники. По ее доносам были необоснованно осуждены по политическим обвинениям директор Киевского исторического музея Костюченко и сотрудница музея Артюхова. В течение 1936 года Николаенко в своих клеветнических заявлениях обвиняла в антисоветской вредительской деятельности руководящих работников Украинской ассоциации марксистско-ленинских институтов Дзениса, Сараджева, Постоловскую и других. Затем она стала обвинять в таких же вымышленных преступлениях секретарей ЦК КП(б)У Косиора и Попова, заведующих отделами ЦК Ашрафяна и Топчиева, работников Киевского обкома и горкома партии Гуревича, Карпова и многих других (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 21, л. 153-157). Выяснилось также, что Николаенко является психически ненормальной личностью. Поименованные выше, а также многие другие оклеветанные ею лица были репрессированы. В настоящее время большинство из них реабилитировано.
В июне 1937 года Каганович выезжал в Ярославль, участвовал в работе городской и областной партийных конференций, где давал политически вредные установки. Касаясь, в частности, тяжелого положения в животноводстве, сложившегося из-за недостатка кормов и по некоторым другим объективным причинам, он голословно заявил: «Ясно совершенно, что мы имеем здесь дело с вредительством сознательным». Далее Каганович утверждал: «Наверняка... среди ветеринаров мы имеем дело с вредителями. Значит у вас здесь в животноводстве вы имеете дело с крупной вредительской организацией» (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 11, л. 114-115). Каганович назвал врагом народа второго секретаря Ярославского обкома партии Нефедова, члена партии с 1918 года, который в ходе партийной конференции был арестован. Во время конференции также подверглись аресту второй секретарь ярославского горкома партии Шеханов, помощник второго секретаря обкома партии Мартьянов, секретарь облисполкома Буланов, заведующий орготделом Прокофьев, инструктор Сергушев. В результате применения незаконных методов следствия от арестованных были получены ложные показания о том, что они готовили террористический акт против Кагановича.
В августе 1937 года Каганович и Шкирятов прибыли в Ивановскую область. Сразу же после их приезда начались аресты руководящих кадров области. Документы вскрывают преступную роль Кагановича в развертывании массовых репрессий против партийно-советского актива Ивановской области. Вот его телеграмма, посланная из Иваново:
«Т. Сталину.
1) Первое ознакомление с материалами показывает, что необходимо немедленно арестовать секретаря обкома Епанечникова, который серьезно изобличается рядом показаний как член областного контрреволюционного центра правых. Необходимо также арестовать зав. отделом агитации и пропаганды обкома Михайлова. Прошу вашей санкции.
2) Одновременно арестовывается с санкции Ежова зам. пред, облисполкома Королев» (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 10, л. 1-2).
Выступая на пленуме обкома партии, Каганович потребовал разоблачения руководства области и его окружения. О том, как Каганович расправлялся с коммунистами, рассказал в 1961 году на собрании парторганизации Ивановского совнархоза бывший работник Ивановского обкома партии Лепорский A.M.:
«...Секретаря Ивановского горкома Васильева Каганович три раза вызывал на трибуну, требуя, чтобы он сознался в принадлежности к контрреволюционной организации, а затем поставил вопрос об исключении его из партии и сам вырвал из его рук партийный билет. При выходе из обкома Васильев был арестован, а через 30 минут Каганович зачитывал его показания и цинично заявил: «Вы видели, как эта сволочь извивалась. Ведь он уже на пленуме был беременным, но не хватило смелости разрешиться, а в НКВД через полчаса он благополучно разрешился и во всем сознался» (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 21, л. 56—57).
На пленуме Каганович ошельмовал первого секретаря обкома, члена ЦК ВКП(б), члена партии с 1905 года Носова, выразив ему политическое недоверие. Вскоре после пленума Носов был арестован и так же, как упомянутые выше Епанечников, Михайлов, Королев, Васильев и многие другие партийные и советские работники Ивановской области, необоснованно обвинен в терроре, вредительстве и расстрелян (Архив Парткомиссии; персональное дело Кагановича, т. 10, л. 157-175).
Такими же методами действовал Каганович и при выезде в бывшую Западную область.
Маленков, работая заведующим отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б), в 1937—1933 годах выезжал в Белоруссию, Армению, Татарскую республику, Ростовскую, Саратовскую, Тамбовскую, Тульскую и другие области, где под видом разоблачения «врагов народа» принимал активное участие в расправе над многими партийными и советскими работниками.
В июне 1937 года Управлением НКВД по Саратовской области по сфальсифицированным материалам были арестованы некоторые руководящие работники области, от которых в результате применения провокационных методов следствия получили вымышленные показания о их якобы принадлежности к руководящему центру антисоветской право-троцкистской организации. В этих показаниях говорилось и о преступной деятельности первого секретаря обкома партии Криницкого, уполномоченного КПК по Саратовской области Яковлева и других. Сообщение о произведенных арестах и полученных показаниях было направлено Ежову.
Похожие документы:
Билеты и ответы для экзамена по отечественной истории
Документ... -политической жизни имел XX съезд КПСС (февраль 1956 г.). На съезде обсуждались отчет о работеЦК ... комиссией П.Н. Поспелова сведения о массовых расстрелах невинных людей и о депортации народов в 30—40-е годы. Причины массовых репрессий ...Процесс монополизации прессы
Документ... годы в СССР пришелся пик репрессий и террора, шли процессы ... ЦККПСС. В 70-е годы ... . Работапорасследованию облегчается ... обстоятельство, что политическая рентабельность серьезных вложений в них может иметь полезные экономические последствия. В результате ...Судоплатов павел анатольевич спецоперации лубянка и кремль 1930–1950 годы
Литература... обстоятельствамиполитических ... комиссиипорасследованию сталинских репрессий ... 30-х годах был профессор Казаков, его расстреляли в 1938 годупопроцессу Бухарина. Научно-исследовательские работыпо ... годаПрезидиумЦККПСС отменил свое решение от 12 июня по ...Судоплатов павел анатольевич спецоперации лубянка и кремль 1930–1950 годы
Документ... обстоятельствамиполитических ... комиссиипорасследованию сталинских репрессий ... 30-х годах был профессор Казаков, его расстреляли в 1938 годупопроцессу Бухарина. Научно-исследовательские работыпо ... годаПрезидиумЦККПСС отменил свое решение от 12 июня по ...Уполномоченный по правам человека в российской федерации российской федерации фонд первого президента россии издательство
Книга... записки, подготовленной порезультатам проверки, был очевиден. Пожалуй, впервые в документе ЦК в качестве причины плохой работы ... Политическиепроцессы30—50-х годов / Под общ. ред. А. Н. Яковлева. - М.: Политиздат, 1991. - 461 с. Путеводитель по ...