Главная > Документ
«Утвердить следующую директиву об отношении к контрреволюционным троцкистско-зиновьевским элементам:
а) До последнего времени ЦК ВКП(б) рассматривал троцкистско-зиновьевских мерзавцев как передовой политический и организационный отряд международной буржуазии.
Последние факты говорят, что эти господа скатились еще больше вниз и их приходится теперь рассматривать как разведчиков, шпионов, диверсантов и вредителей фашистской буржуазии в Европе.
б) В связи с этим необходима расправа с троцкистско-зиновьевскими мерзавцами, охватывающая не только арестованных, следствие по делу которых уже закончено, и не только подследственных вроде Муралова, Пятакова, Белобородова и других, дела которых еще не закончены, но и тех, которые были раньше высланы» (Архив ЦК КПСС).
В личном архиве Ежова обнаружен рукописный проект этого постановления. В нем имеется не вошедший в окончательный текст постановления третий пункт следующего содержания:
«3. В общей сложности расстрелять не менее тысячи человек. Остальных приговорить к 10-8 годам заключения плюс столько же лет ссылки в северные районы Якутии» (Архив ЦК КПСС, архив Ежова, дело 217, л. 429-432).
8 октября 1936 года в газете «Правда» помещена написанная Молотовым передовая статья под названием «Докатились...», в которой он огульно объявлял всех бывших участников троцкистской оппозиции «шпионами», «диверсантами», «врагами народа», «изменниками Родины», «прямыми пособниками фашизма» и призывал к расправе над ними.
Указание в телеграмме Сталина и Жданова на то, что органы НКВД опоздали на 4 года в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока, и содержавшиеся в постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) и статье Молотова призывы к расправе над троцкистами и зиновьевцами прямо толкали работников НКВД на развертывание необоснованных репрессий. Арестам стали подвергаться не только бывшие оппозиционеры, но и лица, никогда не примыкавшие к оппозиции. Для обвинения их во вредительской и диверсионной деятельности органы НКВД широко использовали имевшиеся в угольной, химической и других отраслях промышленности и строительства различные неполадки и аварии, преднамеренно квалифицируя их как контрреволюционные преступления.
Характерным в этом отношении является так называемое «Кемеровское дело», по которому в ноябре 1936 года в г. Кемерове состоялся открытый судебный процесс. Судом были осуждены к расстрелу 9 инженерно-технических работников Кузбасса, обвиненных в связях с немецкой разведкой, организации взрывов и пожаров на шахтах и проведении другой вредительско-диверсионной деятельности.
Первоначально по данному делу привлекались к уголовной ответственности и руководящие работники горнодобывающей промышленности и строительных организаций Кузбасса Дробнис, Шестов и Строилов. Однако перед окончанием следствия материалы на них были выделены в отдельное производство и на процессе они выступали в качестве свидетелей. Позднее Дробнис, Шестов, являвшиеся в прошлом троцкистами, и беспартийный Строилов были включены в число обвиняемых по делу «Антисоветского троцкистского центра», а вся так называемая преступная контрреволюционная деятельность осужденных по «Кемеровскому делу» вменена в вину Пятакову и другим участникам указанного «центра».
В феврале 1958 года «Кемеровское дело», как сфальсифицированное, прекращено за отсутствием в действиях осужденных состава преступления.
Особенно много необоснованных арестов по обвинению во вредительско-диверсионной деятельности было среди инженерно-технических работников, рабочих и служащих железнодорожного транспорта. Даже такие аварии и крушения на транспорте, которые нельзя было рассматривать иначе как несчастные случаи, органы НКВД квалифицировали как диверсионно-вредительские акты.
Следует отметить, что многие аварии и крушения были обусловлены установками Кагановича на повышение скоростей, увеличение поездных составов и другими, которые давались без учета реального состояния железнодорожных путей и подвижного состава. В Центральном государственном архиве Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР14 обнаружена копия письма Кагановича на имя Сталина о состоянии железнодорожного транспорта страны. В этом письме указывалось, что за 10 месяцев 1935 года на железных дорогах ежедневно происходило в среднем 190 крушений и аварий первой группы, основной причиной которых являлись неисправности пути и подвижного состава. Отмечалось, что имеется непригодных к эксплуатации 274 тысячи штук рельсов, 1500 тысяч накладок и 40 тысяч стрелок из общего числа 140 тысяч (ЦГАОР. Ф. 1884. Оп. 49. Д. 473).
В обстановке развертывавшихся репрессий начался сбор обвинительных материалов против бывших лидеров троцкистской оппозиции.
Еще в конце следствия и перед началом судебного процесса по делу «Объединенного троцкистско-зиновьевского центра» от некоторых обвиняемых по этому делу были получены показания о существовании глубоко законспирированного параллельного троцкистского центра, состоящего из видных в прошлом троцкистов — Пятакова, Радека и Серебрякова, а также Сокольникова, примыкавшего в 1925-1926 годах к «новой оппозиции». Эти показания по своему содержанию являлись неконкретными, противоречивыми и на их основании нельзя было делать вывод о существовании параллельного или какого-либо другого центра троцкистов. Другими же данными, кроме этих показаний, органы НКВД не располагали.
Пятаков, Радек и Серебряков после отхода от оппозиции были восстановлены в партии и работали на ответственных должностях. Пятаков, например, являлся первым заместителем наркома тяжелой промышленности, Сокольников занимал пост первого заместителя наркома лесной промышленности. На XVII съезде партии Пятаков был избран членом ЦК ВКП(б), а Сокольников кандидатом в члены ЦК ВКП(б). По решению Центрального Комитета партии Пятаков должен был выступить даже в качестве обвинителя на судебном процессе по делу «Объединенного троцкистско-зиновьевского центра», и это решение отменено только за несколько дней до начала процесса, когда на Пятакова были получены ложные показания (Архив ЦК КПСС, дело «Право-троцкистский блок», rp. 9-M/1-3/21).
Основываясь только на сомнительных и непроверенных показаниях о существовании параллельного троцкистского центра, Вышинский в судебном заседании по делу «Объединенного троцкистско-зиновьевского центра» сделал заявление о том, что им дано распоряжение о начале следствия в отношении Пятакова, Радека и других.
Вскоре Пятаков, Радек и Серебряков были арестованы. Сокольников же был арестован раньше. С этого времени началось активное искусственное создание дела, получившее название «Антисоветского троцкистского центра».
Решающее влияние на ход фальсификации данного дела оказали директива ЦК ВКП(б) от 29 сентября 1936 года, в которой предлагалось рассматривать троцкистов как разведчиков, шпионов, диверсантов и вредителей, и замечания Сталина на протоколе допроса Сокольникова от 4 октября 1936 года. На полях этого протокола, там, где говорилось, что он, Сокольников, не сообщал английскому журналисту Тальботу конкретных планов своей группы, Сталин написал: «А все же о плане убийства лидеров ВКП(б) сообщил? Конечно, сообщил». На последней странице протокола, где указывалось, что Сокольников не знал о связях Тальбота с английской разведкой, Сталин написал: «Сокольников, конечно, давал информацию Тальботу об СССР, о ЦК, о П[олит]Б[юро] о ГПУ, обо всем. Сокольников, следовательно, был информатором (шпионом-разведчиком) английской разведки» (Архив ЦК КПСС, дело «Право-троцкистский блок», гр. 9-М/а-26).
Пятакова, Радека, Серебрякова и Сокольникова обвинили в том, что они входили в состав созданного в 1933 году подпольного антисоветского параллельного троцкистского центра и по прямым указаниям находившегося за границей Троцкого руководили изменнической, диверсионно-вредительской, шпионской и террористической деятельностью троцкистской организации в Советском Союзе. Для подтверждения этих обвинений органы НКВД воспользовались их связями как по прежней оппозиции, так и их служебными, личными и родственными связями.
Например, Пятакова, а через него и других участников «центра», искусственно связали с работавшими в Сибири бывшими активными троцкистами Мураловым, Дробнисом и Богуславским. Этих лиц Пятаков знал по прошлой оппозиционной деятельности и встречался с ними в служебной обстановке, когда ведал вопросами строительства «Кемеровхимкомбинатстроя» и по роду своей службы выезжал в командировку в Кузбасс. Сфальсифицированные против Муралова, Дробниса, Богуславского и других их сослуживцев обвинения в шпионаже, вредительстве, терроре и совершении диверсий, а также обвинения, фигурировавшие на упомянутом выше «Кемеровском процессе», были приписаны Пятакову и другим участникам «параллельного центра», руководившим якобы всей «преступной деятельностью» «троцкистской организации» в Сибири.
Для этой же цели участников «параллельного центра» искусственно связали с арестованными в разное время заместителем наркома путей сообщения Лившицем, бывшим начальником Южно-Уральской железной дороги Князевым и начальником Главхимпрома Наркомата тяжелой промышленности Ратайчаком. Это позволило органам НКВД многочисленные случаи неполадок, аварий, крушений, взрывов и пожаров на предприятиях и железных дорогах представить как результаты диверсионной и вредительской деятельности «параллельного центра».
Пятакова и других участников «параллельного центра» обвинили также в организации террористического акта над Молотовым, использовав для этого случайное автопроисшествие, которое произошло с машиной Молотова 24 сентября 1934 года в г. Прокопьевске. Как сейчас установлено, никакого покушения на жизнь Молотова не было. Автопроисшествие свелось к тому, что автомашина, в которой ехал Молотов с вокзала, съехала правыми колесами в придорожную канаву, накренилась и остановилась. Никто из находящихся в машине не пострадал. Молотов пересел в другую машину и проследовал дальше. Никакого расследования по данному факту в то время не проводилось. Его расценили как халатность со стороны управлявшего автомашиной Арнольда, являвшегося заведующим гаражом Прокопьевского управления шахт. За это горком партии объявил Арнольду выговор. Вскоре это взыскание с него сняли. Имеются данные, что выговор с Арнольда снят по указанию Молотова, к которому Арнольд обращался с письмом.
В 1936 году Арнольд был арестован органами НКВД и от него получены показания о том, что авария автомашины им совершена умышленно, по заданию «троцкистского центра», с целью совершения террористического акта над Молотовым. Эти показания он подтвердил и в судебном заседании. Однако после суда в жалобах, а потом и на допросах в НКВД СССР Арнольд отказался от ранее данных им показаний и заявлял, что никакого покушения на жизнь Молотова он не совершал и ложные показания об этом им были даны в результате принуждения со стороны следственных работников.
Молотов знал, что обвинение некоторых лиц в покушении на его жизнь является ложным, поскольку ему хорошо были известны все обстоятельства дорожного автопроисшествия. Однако он не принял никаких мер к опровержению версии об умышленном покушении на его жизнь и для реабилитации людей, необоснованно обвинявшихся в таком тяжком преступлении.
Органами НКВД сфальсифицировано и обвинение в связях «Антисоветского троцкистского центра» с Троцким и получении от последнего директив. В основу этого обвинения были положены противоречивые показания Пятакова о том, что, находясь в 1931-1932 гг. в Берлине, он якобы встречался там с сыном Троцкого - Седовым, а в декабре 1935 года встречался с Троцким в Осло, куда нелегально прилетал из Германии на самолете. В судебном заседании государственным обвинителем Вышинским в качестве документа, будто бы подтверждающего показания Пятакова о его встрече с Троцким в Норвегии, была оглашена и приобщена судом к делу справка консульского отдела НКИД СССР. В этой справке говорилось, что аэродром в Хеллере (около Осло) принимает самолеты других стран круглый год. На самом же деле в НКИД и НКВД имелись проверенные ими сведения о том, что аэродром в Хеллере в зимнее время не действовал.
Как показала проведенная в настоящее время проверка, Пятаков с Седовым и Троцким в 1931—1932 гг. не встречался, никаких связей с ними не поддерживал и они после отхода Пятакова от оппозиции отзывались о нем, как о «ренегате».
Путем изнурительных и, как правило, ночных допросов с применением так называемых «конвейерной системы» и «стоек», уговоров, угроз и использования агентуры, которой давались провокационные задания, от всех обвиняемых по делу «Антисоветского троцкистского центра» органы НКВД добились полного признания ими своей вины.
По делу составлялось три варианта обвинительного заключения и все они направлялись Сталину. Второй вариант Сталин редактировал лично. При этом он произвольно вычеркнул из числа обвиняемых Членова (главного юрисконсульта Наркомата внешней торговли) и вписал вместо него фамилию Турока (заместителя начальника управления железной дороги) (Архив ЦК КПСС, дело «Право-троцкистский блок», гр. 9-М/а-42).
В материалах личного архива Вышинского обнаружены его записи, из которых видно, что накануне суда Вышинский был у Сталина и получил от него установки по ведению судебного процесса!15. Сталин дал указание охарактеризовать обвиняемых как людей, боровшихся якобы всю жизнь против В. И. Ленина, что они пали ниже Деникина, Колчака и других белогвардейцев и представляют из себя банду преступников. Касаясь порядка допроса обвиняемых Князева и Турока в суде, Сталин дал Вышинскому следующую установку: «Не давать говорить много» о крушениях на транспорте, «цыкнуть», «не давать много болтать». В архиве ЦК КПСС имеется схема обвинительной речи Вышинского с коррективами Сталина, касающимися политической стороны дела и судебного процесса (Материалы проверки дела «Антисоветского троцкистского центра», т. 10, л. 66 - 83).
По делу «Антисоветского троцкистского центра» предано суду 17 человек: Пятаков Ю. (Г.) Л., состоявший в ВКП(б) с 1910 года, первый заместитель наркома тяжелой промышленности; Радек К. Б., состоявший в партии с 1902 года, заведующий бюро международной информации ЦК ВКП(б); Серебряков Л. П., член ВКП(б) с 1905 года, заместитель начальника Главного управления шоссейных дорог; Сокольников Г.Я.,член ВКП(б) с 1905 года, первый заместитель наркома лесной промышленности; Лившиц Л. А., член ВКП(б) с 1917 года, заместитель наркома путей сообщения; Муралов Н.И., состоявший в ВКП(б) с 1908 по 1927 год, начальник сельхозотдела управления рабочего снабжения «Кузбасстрой»; Дробнис Я.Н., член ВКП(б) с 1907 года, заместитель начальника Кемеровского «Химкомбинатстроя»; Богуславский М.С., член ВКП(б) с 1917 года, начальник «Сибмашстроя»; Князев И. А., член ВКП(б) с 1918 года, заместитель начальника Центрального управления движения НКПС; Ратайчак С.А., член ВКП(б) с 1919 года, начальник «Главхимпрома» НКТП; Норкин Б.О., член ВКП(б) с 1917 года, начальник Кемеровского «Химкомбинатстроя»; Шестов А. А., член ВКП(б) с 1918 года, управляющий Салаирским цинковым рудником (Кузбасс); Строилов М.С., беспартийный, главный инженер треста «Кузбассуголь»; Турок И. Д., член ВКП(б) с 1918 года, заместитель начальника управления железной дороги; Граше И. И., член ВКП(б) с 1917 года, старший экономист производственно-технического отдела «Главхимпрома» НКТП; Пушин Г.Е., член ВКП(б) с 1924 года, главный инженер строительства Рионского азотнотукового комбината (Грузия) и Арнольд (Васильев) В. В., член ВКП(б) с 1924 года, заведующий гаражом Анжеро-Судженского рудоуправления (Кузбасс).
Открытый судебный процесс продолжался с 23 по 30 января 1937 года и широко освещался в печати. За два дня до окончания процесса председательствующий в судебном заседании Ульрих представил в ЦК ВКП(б) на имя Ежова проект приговора, в котором для всех подсудимых предлагалась одна мера наказания - расстрел. По неустановленным причинам предложение Ульриха поддержки не получило. К расстрелу были осуждены 13 человек. Радек, Сокольников и Арнольд приговорены к 10 годам, а Строилов к 8 годам тюремного заключения.
По показаниям осужденных по делу «Антисоветского троцкистского центра» в разное время были арестованы и расстреляны как руководители террористических групп и активные террористы: Коцюбинский Ю.М., до 1935 года работавший заместителем председателя СНК Украины, Логинов В. Ф. — управляющий трестом «Кокс» в Харькове, Юлин А. И. (работал на Урале), Голубенко Н.В. — начальник строительства коксохимкомбината в Днепропетровской области, Тивель А.Ю. — помощник заведующего бюро международной информации ЦК ВКП(б), Ходорозе И. Н. (работал в Новосибирской области), Бурлаков И. И. (работал в Свердловской области), Биткер Г.С. -начальник Главного управления резиновой промышленности НКТП, Пригожий А. Г. -директор Ленинградского историко-философского литературного института и другие. После 1954 года дела в отношении этих лиц пересмотрены и все они посмертно реабилитированы.
Таким образом, проведенная по делу «Антисоветского троцкистского центра» проверка показала, что такого центра не существовало и все осужденные по данному делу необоснованно обвинены в проведении изменнической, диверсионно-вредительской, шпионской и террористической деятельности.
Однако в отношении Радека в ходе проверки обнаружен ряд документов, в которых имеются данные о его связи с иностранной разведкой. Так, в 1953 году в ЦК КПСС поступило письмо Вальтера Ульбрихта, в котором указывается, что в Институте марксизма-ленинизма при Центральном Комитете Социалистической Единой Партии Германии обнаружено дело бывшей имперской канцелярии о деятельности социал-демократической партии Германии в 1916-1918 годах. В этом деле имеются данные о сотрудничестве Радека с разведкой Антанты, подославшей его к Ленину. По этому вопросу проводится специальная проверка.
Необходимо отметить и то, что Пятаков, Радек, Серебряков, Муралов, Дробнис, Богуславский и Лившиц в двадцатых годах участвовали в троцкистской оппозиции и активно боролись против генеральной линии ВКП(б), в связи с чем исключались из партии, но после XV съезда все они, за исключением Муралова, заявили о разрыве с оппозицией, в партии были восстановлены и до ареста находились на руководящей работе. Шестов, хотя и участвовал в оппозиции, но к партийной ответственности не привлекался. Сокольников в 1925—1926 гг. поддерживал «новую оппозицию», но вскоре от нее отошел. Остальные осужденные в оппозициях и антипартийных группировках не состояли.
После суда в местах заключения за Сокольниковым, Радеком, Строиловым и Арнольдом органы НКВД установили тщательное агентурное наблюдение. По сообщениям агентуры, все эти лица вели разговоры о своей невиновности и рассказывали, каким образом фальсифицировался судебный процесс по их делу. Сокольников и Радек в резкой форме отрицательно отзывались о Сталине и говорили о его причастности к фальсификации дела «Антисоветского троцкисткого центра» и других открытых судебных процессов того времени. Эти агентурные материалы докладывались Сталину.
В мае 1939 года Радек и Сокольников по заданию Берия и его заместителя Кобулова были тайно убиты в тюрьмах специально подосланными лицами из числа бывших сотрудников НКВД, отбывавших наказания за политические и должностные преступления. Как видно из объяснений бывших ответственных работников НКВД Федотова и Матусова, при разработке в НКВД СССР операций по этим убийствам, Кобулов, требуя безукоризненного их исполнения, подчеркивал, что они осуществляются с ведома Сталина.
Строилов и Арнольд расстреляны в сентябре 1941 года в числе 170 заключенных Орловской тюрьмы по заочному приговору Военной коллегии, вынесенному в соответствии с решением Государственного Комитета Обороны, подписанным Сталиным. Предложение о расстреле заключенных было внесено НКВД СССР на имя Сталина16.
II. МАССОВЫЕ НЕОБОСНОВАННЫЕ РЕПРЕССИИ В 1937-1938 ГОДАХ
Феврапьско-мартовскийПленумЦКВКП(б) 1937 года
Судебные процессы над бывшими зиновьевцами и троцкистами, состоявшиеся в период с декабря 1934 года по январь 1937 года и широко освещавшиеся в печати, а также упоминавшиеся ранее письма и директивы ЦК ВКП(б) об отношении к бывшим оппозиционерам, составленные при личном участии Сталина, дезориентировали партийные организации и широкие трудящиеся массы, создали ложное представление о том, что бывшие участники троцкистско-зиновьевской оппозиции и их единомышленники проводят якобы организованную контрреволюционную деятельность. Более того, все эти годы партии и народу внушалась мысль о том, что борьба против троцкистов и зиновьевцев ведется недостаточно остро и что против них необходимы более широкие репрессии.
Еще задолго до февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 года с ведома Сталина органы НКВД начали фальсификацию обвинительных материалов против бывших правых уклонистов. Их, как и участников троцкистско-зиновьевской оппозиции, стали обвинять в терроре, вредительстве, диверсиях, шпионаже в пользу иностранных разведок. Последующие события показали, что судьба остававшихся еще на свободе троцкистов, зиновьевцев, а также судьба Бухарина, Рыкова и лиц, разделявших в прошлом их взгляды, была заранее предрешена: они подлежали физическому уничтожению.
Как уже отмечалось выше, наряду с репрессированием бывших оппозиционеров со второй половины 1936 года начались аресты никогда не примыкавших к антипартийным течениям коммунистов и беспартийных из числа руководящих работников, инженеров, техников, рабочих и служащих почти во всех отраслях народного хозяйства. Арестованных искусственно связывали с оппозиционерами, а имевшиеся в их работе недостатки и упущения объявлялись саботажем, вредительством и представлялись как результат вражеской деятельности оппозиции.
В такой обстановке в конце февраля и начале марта 1937 года состоялся Пленум ЦК ВКПб)17.
Пленум обсудил следующие вопросы:
«Дело тт. Бухарина и Рыкова» (докладчик Ежов);
«Об уроках вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» (докладчики Молотов, Каганович и Ежов);
«О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» (докладчик Сталин).
Первым на пленуме был заслушан доклад Ежова по делу Бухарина и Рыкова. Обсуждение этого вопроса проходило в сложных условиях. Ежов, оперируя сфальсифицированными органами НКВД показаниями бывших троцкистов Пятакова, Радека и ряда арестованных бывших правых, необоснованно обвинил Бухарина и Рыкова в том, что они создали контрреволюционную организацию правых и совместно с троцкистами и зиновьевцами «встали на путь прямой измены Родине, на путь террора против руководителей партии и советского правительства, на путь вредительства и диверсий в народном хозяйстве» (Архив НМЛ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 579. Л. 7, неправленая стенограмма). Часть сфальсифицированных материалов в виде двух томов копий протоколов допросов 26 арестованных, содержавших всевозможные измышления об антисоветской деятельности Бухарина и Рыкова, была роздана участникам пленума. Для того, чтобы лучше представить обстановку, в которой оказались Бухарин и Рыков, надо иметь в виду, что перед пленумом в течение нескольких месяцев они подвергались в открытой печати усиленному шельмованию, как союзники троцкистов и зиновьевцев.
Наличие таких обвинительных материалов против Бухарина и Рыкова, достоверность которых в то время не могла подвергаться сомнению, ввело большинство участников пленума в заблуждение. Создалась обстановка, исключавшая всякую возможность объективного подхода к принятию решения. Показания арестованных против Бухарина и Рыкова принимались на веру без критической оценки и тем более без какой-либо проверки. Объяснения же Бухарина и Рыкова, опровергавшие необоснованные обвинения, прерывались репликами, отвергались, расценивались как «адвокатские приемы» и клеветнические выпады против НКВД, как нападки на партию и Центральный Комитет.
В постановлении пленума сказано:
«...Пленум ЦК ВКП(б) считает, что тт. Бухарин и Рыков заслуживают немедленного исключения из партии и предания суду военного трибунала.
Но исходя из того, что тт. Бухарин и Рыков в отличие от троцкистов и зиновьевцев не подвергались еще серьезным партийным взысканиям (не исключались из партии), Пленум ЦК ВКП(б) постановляет ограничиться тем, чтобы:
1. Исключить тт. Бухарина и Рыкова из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и из рядов ВКП(б);
2. Передать дело Бухарина и Рыкова в НКВД» (Архив НМЛ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 577. Л. 4).
В тот же день Бухарин и Рыков были арестованы.
Дальнейшая работа пленума проходила под знаком необходимости всемерного разоблачения скрытых троцкистов, зиновьевцев, правых и иных двурушников, выявления шпионов, диверсантов, вредителей и террористов, которыми якобы сильно засорен партийный, советский и хозяйственный аппарат.
В докладах, выступлениях и в решениях пленума заострялось внимание на том, что органы НКВД в разоблачении троцкистов и иных двурушников опоздали на 4 года, ставилась задача наверстать упущенное.
С докладом по вопросу «Об уроках вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» по НКТП первым на пленуме выступил председатель СНК СССР Молотов. В докладе и заключительном слове он огульно обвинил партийных и хозяйственных руководителей в политической близорукости, делячестве, обывательской беспечности и утверждал, что вредители имеются во всех отраслях народного хозяйства, во всех государственных организациях, но до них еще «не добрались по-настоящему». Сообщив пленуму, что с 1 октября 1936 года по 1 марта 1937 года в различных наркоматах и ведомствах, не считая НКВД, НКИД и НКО, осуждено 2049 человек, Молотов заявил: «...из одной только этой справки, очень пустой, нужно уже выводы делать такие, что успокаиваться нам никак не приходится. Надо посерьезнее покопаться в вопросах, которые связаны с вредительством...» (Архив НМЛ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 595. Л. 113-115). Молотов сказал, что враг стал теперь хитрым, коварным, он, маскируясь, хорошо работает в народном хозяйстве, нередко прикрывает свои вражеские действия партийным билетом.
Похожие документы:
Билеты и ответы для экзамена по отечественной истории
Документ... -политической жизни имел XX съезд КПСС (февраль 1956 г.). На съезде обсуждались отчет о работеЦК ... комиссией П.Н. Поспелова сведения о массовых расстрелах невинных людей и о депортации народов в 30—40-е годы. Причины массовых репрессий ...Процесс монополизации прессы
Документ... годы в СССР пришелся пик репрессий и террора, шли процессы ... ЦККПСС. В 70-е годы ... . Работапорасследованию облегчается ... обстоятельство, что политическая рентабельность серьезных вложений в них может иметь полезные экономические последствия. В результате ...Судоплатов павел анатольевич спецоперации лубянка и кремль 1930–1950 годы
Литература... обстоятельствамиполитических ... комиссиипорасследованию сталинских репрессий ... 30-х годах был профессор Казаков, его расстреляли в 1938 годупопроцессу Бухарина. Научно-исследовательские работыпо ... годаПрезидиумЦККПСС отменил свое решение от 12 июня по ...Судоплатов павел анатольевич спецоперации лубянка и кремль 1930–1950 годы
Документ... обстоятельствамиполитических ... комиссиипорасследованию сталинских репрессий ... 30-х годах был профессор Казаков, его расстреляли в 1938 годупопроцессу Бухарина. Научно-исследовательские работыпо ... годаПрезидиумЦККПСС отменил свое решение от 12 июня по ...Уполномоченный по правам человека в российской федерации российской федерации фонд первого президента россии издательство
Книга... записки, подготовленной порезультатам проверки, был очевиден. Пожалуй, впервые в документе ЦК в качестве причины плохой работы ... Политическиепроцессы30—50-х годов / Под общ. ред. А. Н. Яковлева. - М.: Политиздат, 1991. - 461 с. Путеводитель по ...