Упорное сопротивление оказали мятежники при проведении операции по очистке г. Андхоя и его окрестностей. При этом душманы широко использовали заблаговременно подготовленные огневые точки, управляемые фугасы и защитные укрытия. Здесь, кроме наших мангрупп, в боевых действиях участвовали подразделения афганской армии, царандоя и ополченцы. Для ликвидации опорных пунктов, узлов сопротивления мятежников в этой операции активно применялась авиация (боевые вертолеты), а также саперные группы. В итоге операция завершилась разгромом и большими потерями для мятежников. В это же время проводились ограниченные по масштабам и времени операции мангрупп с участием подразделений 201-й мотострелковой дивизии и афганских подразделений в районах Меймене и севернее Мазари-Шарифа.
Куфаб, Андхой, Рустак, Имам-сахиб, Мармоль... Эти и некоторые другие районы и населенные пункты в северных провинциях ДРА в то время в оперативных сводках и боевых документах упоминались довольно часто. И совсем не случайно, а потому, что с ними каждый раз были связаны какие-либо оперативно-боевые действия. В первое время у каждого из нас, кто был причастен к афганским делам, невольно возникали вопросы: почему в этих и некоторых других районах вновь и вновь оказываются мятежники, и мы вынуждены многократно проводить там операции и другие оперативно-боевые действия? (Кстати, аналогичная ситуация складывалась и в других районах ДРА, в зонах ответственности соединений и частей афганской и нашей 40-й армии.)
Некоторые авторы в качестве главной причины такого явления обычно указывают на неспособность в то время афганских властей закрепляться в освобождаемых от мятежников районах. И это было правдой. Однако были и другие причины.
Безусловно, физико-географическая особенность, экономика, инфраструктура, настроение населения играли значительную роль в выборе мятежниками районов своего базирования. Избирался обычно район, удобный для размещения, где можно было восполнить потери, припасы, прокормиться и, конечно, укрыться, особенно от авиации. Район, откуда можно было совершать рейды, засады, другие действия. Большинство таких «базовых» районов (Куфаб, «зеленая зона» и др.) обеспечивали это. И все-таки не только перечисленные факторы вынуждали многократно проводить операции в подобных районах. Не менее серьезной причиной выступала слабая результативность проводимых оперативно-боевых действий.
Дело в том, что эффективность операций против бандформирований, применяющих партизанские способы действий, достигается не столько занятием подразделениями какого-то района, объекта, сколько нанесением бандформированию поражения, ликвидацией или захватом его главарей. Поэтому бодрые донесения о занятии войсками какого-то района, кишлака вовсе не означали, что задача действительно выполнена: просто бандформирование уклонилось от столкновения с войсками (а иногда и со стрельбой), ушло в соседнее ущелье и выжидает, чтобы вернуться, когда войска проведут в кишлаке митинг, раздадут гуманитарную помощь, объявят нового старосту и уйдут. И так много раз. Такая ситуация не только изматывает войска, но и подрывает у них веру в способность добиться успеха. Кардинально же решить проблему по плечу лишь войскам специальным, профессиональным (к примеру, ныне в США — войска специального назначения, в СССР в конце 40-х - начале 50-х годов - части и соединения НКВД по борьбе с бандитизмом). Тем не менее мы не только в Афганистане пытались решать эти задачи армейскими силами, но и позднее в Чечне. Результат известен.
Но вернемся к делам афганским. В августе вышла очередная информационная записка ЦК КПСС для парторганизаций о положении в Афганистане. Оно оценивалось в целом как благоприятное. Подчеркивалось, что власти ДРА контролируют все 29 центров провинций, а из 287 уездных и волостных центров — 188. Однако признавалось, что многие факторы напряженной обстановки остаются (активность мятежников в ряде провинций, усиление иностранного вмешательства в дела ДРА и др.). Основания к этому, разумеется, были. Начавшиеся в августе волнения в Пакистане (так называемое «движение неповиновения»), инициированные сторонниками свергнутого военной хунтой (не без помощи США) и казненного президента Бхутто, казалось бы, должны были ограничить базу подготовки афганских мятежников, но на практике этого не происходило. К тому же с каждым месяцем, как уже говорилось, нарастала враждебная активность хомейнистов Ирана в отношении к СССР и ДРА.
На границах ДРА наиболее сложным оставался афгано-пакистанский участок. Из-за высокой активности мятежников, особенно в районах Ургун, Хост, Кунар афганские погранбатальоны, не имея достаточных сил и средств, иногда продолжительное время находились в полной изоляции (по сути, в окружении мятежников) и несли тяжелые потери. Доукомплектование же их, равно как и формирование планируемых (7-я погранбригада в Шинданде) из-за нехватки пополнения, вооружения и техники велись слабо. Но афганским пограничным частям на границах с Ираном и Пакистаном удавалось самостоятельно проводить некоторые операции и участвовать в операциях армейских соединений.
На севере ДРА в августе наши мотомангруппы проводили частные операции и оперативно-боевые действия.
Наиболее упорное сопротивление мятежники оказывали в районах Имамсахиб и Дашти-Кала, но и здесь операции завершились довольно успешно.
С передачей западного района Малого афганского Памира в зону ответственности Восточного погранокруга (ВПО) значительно повысилась активность пограничных подразделений, их взаимодействие с афганскими частями и органами СГИ, особенно в организации контроля за горными перевалами из Пакистана. В течение августа в этом районе было обнаружено и разгромлено три каравана с оружием и боеприпасами. Наиболее крупный караван (около 130 человек) был захвачен в конце августа на участке Бандар-пост, при этом было уничтожено около 70 мятежников, изъято большое количество оружия и боеприпасов. Пленные мятежники сообщили важные сведения о функционировании в приграничном пакистанском г. Лашт крупного центра по подготовке афганских боевиков и организации караванов в ДРА.
В конце августа довольно успешными были и действия мотоманевренных групп Московского погранотряда совместно с афганскими ополченцами против крупного формирования мятежников в районе Янги-Кала. Это формирование было разгромлено, ликвидированы его главари, захвачено много оружия и боеприпасов. С нашей стороны потерь не было.
С началом осени мятежникам удалось перехватить инициативу у правительственных сил в некоторых приграничных районах. В первой декаде сентября последовало нападение большой группы на аэропорт в Мазари-Шарифе. Охрана - пост царандоя (около 30 человек) вместе с оружием оказались добычей мятежников (самолетов и вертолетов, к счастью, там не было). Кстати, информация о готовящемся нападении афганскому командованию была накануне передана из нашей оперативной группы, тем не менее должных мер защиты принято не было.
Но наиболее тяжелая ситуация сложилась в районах Хост и Аргун на афгано-пакистанской границе. Объединенным силам мятежников первоначально удалось нанести несколько чувствительных ударов по частям 25-й афганской дивизии и пограничникам еще на дальних подступах к Хосту. Эти неудачи и потери деморализующе подействовали на находящиеся здесь военизированные формирования («малиши», «комитеты защиты революции» и др.) и они, покинув места дислокации, устремились в Хост. Почти одновременно мятежники, имея значительные силы, артиллерию, минометы и даже несколько танков (ранее захвачены у одной из афганских частей), на дальних подступах к Ургуну блокировали и разгромили 911-й афганский погранбатальон и вплотную приблизились к самому Ургуну. Поэтому, ситуация здесь, как и в районе Хоста, сложилась критическая, и только с привлечением частей 40-й армии, афганских частей и авиации удалось к декабрю ослабить нажим мятежников, но угроза этим гарнизонам (Хост и Ургун) по-прежнему оставалась.
В целом же, несмотря на многие, довольно успешные операции армейских сил и наших пограничных подразделений, мятежникам удавалось даже после серьезных потерь восстанавливать свою структуру и боеспособность.
Тревожило и то обстоятельство, что во главе их формирований и так называемых «комитетов» при штаб-квартирах (в Пешаваре и др.) появлялось все больше профессиональных военных - бывших афганских офицеров. Сказывалось, конечно, и возрастающее влияние США на этот конфликт. В конце сентября приграничные районы Пакистана, базы и центры подготовки мятежников посетил министр обороны США Уайнбергер. Он провел совещание с главарями формирований, настойчиво требуя их объединения и создания в одном из приграничных районов ДРА «афганского правительства в изгнании», что, по его мнению, обеспечило бы мятежникам более широкую поддержку.
Их силы в северных провинциях ДРА, по данным нашей пограничной разведки, в то время составляли более 200 формирований и групп, общей численностью около 10 тыс. человек.
Группировка наших пограничных подразделений в этих провинциях осенью и зимой 1983 г. состояла из 23 маневренных групп общей численностью около 5,5 тыс. человек, размещенных в 39 пунктах. Наибольшее их количество дислоцировалось против участков Керкинского, Пянджского и Мургабского погранотрядов.
Внушительную часть группировки составляли подразделения Восточного погранокруга на афганском Памире и в западном Припамирье, расположенные в шести районах (численностью около 1,5 тыс. человек, имевшие более 100 единиц бронетехники, вертолеты и другую боевую технику). Состав такой группировки позволял вести активные оперативно-боевые действия. Так, в районе Имамсахиба (против участков Керкинского и Термезского погранотрядов) мотомангруппами была проведена успешная операция против формирования известного главаря Латифа. В итоге это формирование понесло тяжелые потери и было разгромлено.
В середине сентября на Малом афганском Памире засадой мангруппы Восточного погранокруга в районе озера Дюфферен был перехвачен караван мятежников из Пакистана. При этом было изъято большое количество оружия, боеприпасов, взрывчатки и различные документы.
Во второй половине сентября того года проводилась широкомасштабная операция по очистке г. Ташкургана и его окрестностей подразделениями нашей Душанбинской дивизии, пятью пограничными мотомангруппами и частями 18-й афганской дивизии (руководители: старший военный советник полковник В. Гартман и представитель командования САПО полковник В. Смирнов). Операция проводилась блокированием (изоляцией) районов вероятного сосредоточения мятежников, ведением поиска (прочесывания) в них и завершилась успешно.
Трудная операция в октябре проводилась в Куфабском ущелье (опять в Куфабе!) мангруппами Пянджского и Хорогского погранотрядов с участием батальона царандоя. Здесь вновь обосновались значительные силы мятежников (более 150 человек), частично прибывшие из Пакистана и хорошо вооруженные. С началом операции был подбит и сгорел наш вертолет «Ми-8т», но экипаж остался жив. Десантированным подразделениям удалось закрепиться на своих рубежах, организовать разведку и наносить удары по выявленным целям. Попытки отдельных групп мятежников прорваться через заслоны пресекались огнем. Ситуация обострилась спустя неделю, когда мятежники ночью внезапной атакой смяли один из заслонов царандоя и «на плечах» отходивших сарбозов пытались прорваться через заслон наших застав. Эту вылазку мятежников отбили, но у нас погибли начальник мотомангруппы подполковник В.И. Ухабов (ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза) и несколько пограничников.
Довольно активны были мятежники и в некоторых других районах на севере ДРА (Андхой, Рустак, Кундуз и др.) Так, в последней декаде октября крупный отряд совершил нападение на уездный центр Баламургаб (недалеко от границы, против участка Тахта-Базарского погранотряда), разгромив местный афганский гарнизон и захватив его казармы. Остатки гарнизона и местные власти уже с трудом защищались в старой крепости города, когда на помощь им подошла наша мангруппа. Мятежники сняли осаду и пытались уйти из города, но были атакованы боевыми вертолетами и понесли тяжелые потери.
Зимой, как и прогнозировалось, активность мятежников не ослабла. Под влиянием иностранных советников и инструкторов их тактика сезонных действий (в основном боевая активность весной и летом с передислокацией части сил за кордон зимой) изменилась, она становилась, что называется, всесезонной. Оборудуя базы в горных и других труднодоступных местах и населенных пунктах, они оттуда совершали выходы для проведения операций и отдельных акций.
Как и осенью, мятежники были активны в приграничных провинциях, особенно в юго-восточных, граничащих с Пакистаном. В декабре их объединенные силы нанесли серьезные потери батальону царандоя и захватили один из уездных центров в провинции Нангархар. Они просачивались мелкими группами в города, пытаясь организовать в них выступление объединенными силами. Такая тактика была предпринята ими в Кандагаре, но совместными усилиями армии и сил безопасности, они были выбиты оттуда. Ощутимые потери власти ДРА в это время несли и от терактов мятежников (в декабре в Мазари-Шарифе был убит командир 18-й пехотной дивизии).
Усиливались акции психологической борьбы, антисоветской пропаганды, в том числе направленные против наших военнослужащих, находившихся в ДРА. В этих акциях (радиопередачи, в том числе с территории ДРА, издание и распространение фальшивых выпусков газет «Красная звезда» и др.) активно участвовали и наши отечественные диссиденты, находившиеся за рубежом (кстати, некоторые из них нынче часто мелькают на нашем телевидении), поэтому рассчитывать на настоящее замирение пока не приходилось.
В ноябре на совещании у генерала В.А. Матросова был утвержден план действий наших пограничных подразделений в ДРА на зиму 1983-1984 гг., согласованный с Генштабом. План предусматривал расширение масштабов действий группировки в зоне своей ответственности в целях ликвидации наиболее активных формирований, групп мятежников, их баз. В этом периоде были завершены (в целом положительно) операции наших мангрупп в районах Рустак и Андхой.
В ноябре-декабре 1983 г. напряженные боевые действия велись подразделениями Восточного погранокруга на МАП и западном Припамирье по перехвату караванов мятежников, пытавшихся проникнуть из Пакистана через перевалы Дара-Ан и другие в направлениях на Санглеч (выходя к Файзабаду) и Коран-О-Мунджан (проход в Панджерское ущелье - вотчину Ахмад-Шаха). Непосредственно руководил действиями сил и средств округа заместитель начальника войск ВПО полковник Е.Н. Неверовский.
К сожалению, дислоцированный в районе Коран-О-Мунджана афганский полк с задачей надежного заслона не справлялся. Успех операций здесь обеспечивался хорошей разведкой и умело организованными засадными действиями. Большую роль в разгроме караванов сыграла авиация. В итоге было ликвидировано несколько крупных формирований мятежников с большими для них потерями, захвачено большое количество оружия (в том числе безоткатные орудия, ДШК и др.).
Довольно успешными в декабре были действия нашей разведки в районах Имамсахиб и Ташкурган, завершившиеся ликвидацией главарей и их подручных действовавших здесь двух групп мятежников.
В истекшем 1983 г. в Москве по-прежнему не теряли надежд на благоприятный исход афганской кампании. В декабре на очередном заседании комиссии политбюро ЦК КПСС по Афганистану были отмечены некоторые успехи в экономике ДРА, достигнутые с помощью Советского Союза (строительство ряда народнохозяйственных объектов, развитие транспорта, производство электроэнергии и др.) Решением комиссии создавалась постоянная межправительственная советско-афганская комиссия по экономическому сотрудничеству с довольно широкими полномочиями. Комиссия одобрила в целом меры военного характера с участием наших войск в ДРА, но отклонила предложения о дополнительном вводе в ДРА частей внутренних войск МВД для охраны объектов советско-афганского сотрудничества.
Как видим, решения комиссии в отличие от предыдущих были менее радикальными. В них, кстати, о начале последовательного вывода советских войск из ДРА уже не упоминалось.
Основными итогами 1983 г. можно было считать, прежде всего, неудавшиеся попытки мятежников летом и осенью расширить фронт борьбы против правительства ДРА, а также зоны своего влияния, особенно в приграничных с Пакистаном районах, несмотря на широкую политическую и материальную поддержку США и их союзников.
Однако правительству ДРА и нашим специалистам в Москве и Кабуле не удалось достичь намеченных целей в главном: не оправдались надежды на укрепление боевого потенциала афганской армии и царандоя, их способность самостоятельно и эффективно вести борьбу с мятежниками. Оставались уязвимыми и границы ДРА, особенно афгано-пакистанский участок, где не обеспечивалось надежное прикрытие и контроль многих основных направлений действий и переправ мятежников. Значительная часть пограничных подразделений здесь, как и на афгано-иранском участке, часто оказывалась в изоляции, отрезанной от баз снабжения и сил поддержки. Их служебно-боевые возможности были очень ограничены.
Было мало надежды и на многообещающую миссию Кордовеса (ООН) по мирному урегулированию афганского конфликта. Хотя обе стороны (Афганистан и Пакистан) вели диалог и имели некоторые перспективы к сближению позиций, но это еще не означало заключения мирного соглашения.
Откровенно на этот счет высказался один из высокопоставленных сотрудников ЦРУ (декабрь 1983 г.) в «Вашингтон пост»: «США не согласились бы с «непрочным» мирным урегулированием, о котором ведутся переговоры в ООН, даже если бы оно привело к выводу советского контингента, поскольку это повлекло бы за собой признание Пакистаном режима в Кабуле». А этого допускать в США не желали.
Тем не менее руководство ДРА было настроено на победу и 1984 г. объявило решающим в борьбе с мятежниками, годом коренного перелома.
В своем выступлении на совещании командно-политического состава НВС ДРА (январь 1984 г.) Б. Кармаль, оценивая деятельность НДПА и государственного аппарата в решении задач укрепления вооруженных сил республики, выдвинул основополагающие принципы «новой фазы революции»: твердая революционная дисциплина; высокая политическая сознательность; коллегиальность и демократизм; непримиримая борьба с расхлябанностью, групповщиной и другими негативными явлениями. На совещании подчеркивалась необходимость укрепления единства НДПА, взаимопонимания и взаимодействия между армией, царандоем и органами безопасности (СГИ). Реализация этих принципов и меры по достижению решительного перелома в борьбе с мятежниками обсуждались в феврале на XIII Пленуме ЦК НДПА.
Вскоре за этим последовали и некоторые новые назначения в Минобороне ДРА (замена начальника Генштаба НВС и др.). Эти и другие, в общем-то, правильные для того времени намерения надо было воплощать в практике руководства и управления, но с этим, как всегда, были проблемы. К тому же из Кабула от наших представителей все настойчивее просачивалась информация о возрастающем якобы недоверии Б. Кармаля руководящим кадрам афганской армии и царандоя («бывшие слуги Амина», «вышли из-под влияния партии»). Было сложно (как и везде на Востоке) понять истинные причины такого явления. Безусловно, отчужденность между парчамистами (к ним принадлежали сам Кармаль, его ближайшее окружение) и халькистами (многие высшие чины в армии и царандое) оставалась. Но оставались, видимо, и сомнения в способностях армии самостоятельно (в том состоянии, в котором она пребывала) справиться с мятежниками, о чем еще в 1980 г. Кармаль высказывал сомнения.
Прибывшие в начале января в Кабул во главе группы генералов и офицеров (в их числе новый главный военный советник генерал Г.И. Салманов, представитель нашего ГУ ПВ генерал И.П. Вертелко и др.), маршалы С.Л. Соколов и С.Ф. Ахромеев (стал к тому времени маршалом) сообщили в Москву о возможной активизации действий мятежников с весны 1984 г. и необходимости проведения упреждающих мер.
Несмотря на оказываемую советской стороной помощь (практически полное материально-техническое и прочее обеспечение НВС ДРА, постоянное пребывание в их соединениях и частях более 1 тыс. советских советников и специалистов), состояние вооруженных сил ДРА, включая царандой и СГИ, по оценке наших представителей, не обеспечивало им самостоятельную, эффективную борьбу с мятежниками. Отсюда делался вывод, что, вопреки планам, выводить наши войска из ДРА в ближайшее время нецелесообразно. Одновременно предлагались ускоренные меры по укреплению боеспособности афганской армии: увеличение срока службы (до трех лет); отмена различных отсрочек от призыва; сосредоточение армии в гарнизонах для боевого слаживания частей и т. п. Это беспокойство наших представителей было вполне обоснованным. Все острее ощущалось вмешательство извне в афганские дела, и лидеры стран-участников этих акций даже не скрывали своих намерений. Премьер Госсовета КНР Чжао Цзыян во время визита в США в январе заявил на пресс-конференции: «Китай и США занимают идентичную позицию по вопросу об Афганистане..., и я надеюсь, что обе стороны смогут координировать действия с тем, чтобы сдержать советский экспансионизм в этом районе». Эта «координация» касалась не только увеличения масштабов финансирования основных мятежных формирований и их подготовки за пределами Афганистана, но и роста численности иностранных специалистов в районах ДРА, контролируемых мятежниками. Если в 1981 г., по данным различных источников, их насчитывалось около 50 человек, то к началу 1984 г. — около 450. Они не только непосредственно участвовали в подготовке мятежников и операций, но и занимались сбором информации, оценкой захваченной мятежниками техники и оружия, участвовали в допросах попавших в плен советских военнослужащих (к сожалению, такие случаи в отдельных наших армейских частях были). Надо сказать, сигналов о советниках-иностранцах поступало много, но захватить их удавалось редко.
В зимний период высокая активность мятежников отмечалась в Кабуле и Панджшерском ущелье. В Кабуле (февраль - особенно) теракты и обстрелы (ракетами, минами) района советского посольства, мест проживания наших специалистов становились все более частым явлением.
Серьезная угроза Кабулу, соседним с ним провинциям исходила от формирований Ахмад-Шаха Масуда, воспользовавшегося переговорами с нами как передышкой, чтобы восполнить потери, оборудовать позиции, базы и пр. Поступавшая к нам информация указывала на серьезные намерения Ахмад-Шаха расширить зоны своего влияния не только на соседние с Кабулом провинции Каписа и Парван, но и в направлении Файзабада — для объединения (под своим началом, разумеется) с джармской группировкой мятежников, что обеспечивало бы ему контроль над всем северо-востоком ДРА. Это вынуждало нас серьезно готовиться к весенним операциям в афганском Припамирье. Зимой основное внимание было приковано к масштабной операции наших войск против укрепленной базы мятежников в районе Мармоля. Отсюда отряды и группы мятежников постоянно совершали вылазки для нападения на объекты в Мазари-Шарифе, и в планах наших военных представителей в Кабуле задуманной операции придавалось большое значение. Учитывая труднейшие горные условия этого района и высокую степень подготовки его мятежниками к защите (многоярусная оборона с использованием пещер в каньонах, плотное минирование горных троп и перевалов с применением управляемых фугасов, минных полей и пр.) к операции привлекались значительные силы. Их основу составляли пять пограничных мотоманевренных групп (около 2 тыс. человек) и авиационный полк САПО, а также несколько афганских армейских и пограничных подразделений. Действия этой группировки поддерживались авиацией и артиллерией. Руководство операцией было возложено на начальника войск САПО генерал-майора Г.А. Згерского. Его активными помощниками были офицеры А.Н. Евдокимов, Ю. В. Романов, В. Н. Вахренев и др. Операция началась 5 января ударами авиации и артиллерии по опорным пунктам и огневым точкам мятежников, защищавших с господствующих высот единственный горный проход и основную базу в Мармоле. Десантированные подразделения и обходящие отряды завершали ликвидацию опорных пунктов и вели прочесывание местности. Большую работу проделывали саперы по разминированию местности и колонных путей в районе операции. Операция завершилась полным разгромом мятежников с большими для них потерями. Было захвачено (и уничтожено) большое количество оружия и боеприпасов. У нас потерь не было.
По завершении операции (в первой декаде февраля) и возвращении основных сил к местам дислокации в районе Мармоля были оставлены наша мангруппа, батальон царандоя и афганские пограничники для ведения разведки, поиска скрывшихся мятежников и закрепления местных органов власти. Действия этого гарнизона оказались менее успешными, особенно по части разведки: в начале марта уцелевшие группы мятежников совершили нападение на отряд местных ополченцев (около 100 человек) недалеко от Мармоля и разгромили его.
Мармоль был не единственным районом крупной операции в афганском приграничье зимой 1984 г. Тогда же (в январе) началось деблокирование г. Ургуна (провинция Пактика), который несколько месяцев находился в окружении мятежников. К операции привлекались соединения и части 40-й и афганской армии. Основные силы мятежников были разгромлены и рассеяны. Однако большие потери понесли и афганские армейские и пограничные части, дислоцированные в этом районе (в частности, 15-й погранполк). Понадобилось немало усилий, чтобы пополнить их личным составом, вооружением и техникой.